Сажи.

autosage

autosage

>>121577046 (OP)
Готовы ли куны России к многоженству?

autosage

>>121577318
Даже к одноженству не готовы.

autosage

>>121577380
Лол, ты бы еще с картинкой сагал.

>>121577046 (OP)
С 2D ты соперничества не выдержишь

>>121577342
>>121577278
>>121577302
>>121577380
У тебя сажа сломалась, лол.

>>121577046 (OP)
>еще достаточно молодая (21 лвл)
Too old.

Саганул. Скрыл.

>>121577365
ну да, одни школьники...

>>121577465
Нет, а чем такой возраст плох?

sage

>>121577653
Тян.
Богом клянусь

>>121577046 (OP)
Ты знаешь правила. Сначала пруфы, а потом уже поговорим о твоей проблеме.

>>12157774
Важная же тема.

Совместное хозяйство - нит. Это слишком.
У каждой жены должна быть своя жилплощадь.

>>121577614
Старая, вот чем. Самый сок 12-14, 14-17 - еще ебабельно, после 18 баба уже старится, а в 21 глубокая старуха. Я не геронтофил какой-нибудь. У меня на старух не стоит. Нахуй мне в гарем старая развалина? Муххамед вон на 9-летней женился.

Нет пруфов - нет треда.
В следующий раз представься куном. Правда, тред будет засран "ололоманяфантазии", но что поделать.

>>121578643
Ну, мнением школьников тут никто не интересуется

sage

sage

sage

Потом будут более крупные демонстрации, более красноречивые ораторы и более профессиональные лозунги. Но тот марш, что прошел воскресным утром весной 1917 года в Киеве, был событием выдающимся, поскольку он стал первым в своем роде в этом городе. Российская империя запрещала украинские книги, газеты, театры, запрещала даже пользоваться украинским языком в школах. Публичная демонстрация национальных символов была делом весьма рискованным и опасным. Но после Февральской революции в Петрограде все казалось возможным.

Были флаги: желто-голубые украинские и красные коммунистические. Толпа, состоявшая из детей, солдат, заводских рабочих, марширующих оркестров и чиновников, несла знамена и транспаранты с надписями «Независимая Украина со своим лидером!» и «Свободная Украина в свободной России!» Кто-то нес портреты национального поэта Тараса Шевченко. Ораторы один за другим призывали толпу поддержать Центральную Раду (совет), которая была сформирована несколькими днями ранее, а теперь претендовала на право руководить Украиной.

В конце на сцену вышел человек, которого только что избрали председателем Рады. Михаил Грушевский — бородатый и в очках — был одним из тех интеллигентов, которые отважились поставить Украину в центр ее собственной истории. Этот автор десятитомной монографии «История Украины-Руси» и многих других книг большую часть своей жизни прожил в Галиции, которой правила империя Габсбургов, и где говорили на польском и украинском языках. Там ему удавалось избегать преследований царской полиции. Теперь, когда победила революция, он с триумфом вернулся в Киев. Толпа приветствовала его восторженными возгласами: «Слава батьке Грушевскому!» Он отвечал тем же: «Давайте в этот великий момент поклянемся все как один единодушно и согласно взяться за великое дело, и не прекращать наших трудов, пока мы не построим свободную Украину». Толпа закричала в ответ, как это сделают люди на киевских демонстрациях спустя 90 лет: «Клянемся!»

КОНТЕКСТ

Жертвы голодомора в Харькове, 1933 год
Голодомор: как усмирить народ?
Turkiye gazetesi22.03.2016
Сталинский голодомор стоил жизни полутора миллионам казахов
Die Welt06.04.2014
Голодомор на Украине: как мир узнает правду
Укрiнформ12.11.2015
Порошенко вспоминает Голодомор
Bloomberg24.11.2014
Современному читателю может показаться странным, что национальное движение возглавил историк. Но в 19-м и начале 20-го веков писать об украинской истории считалось революционной деятельностью. Даже сама мысль о том, что у Украины, являвшейся российской колонией с 18-го века, отдельная от Российской империи история, была провокационной, крамольной и даже опасной. Для тех, кто осмеливался озвучить такую мысль, это был короткий шаг к политической деятельности. В книгах Грушевского особо подчеркивалась роль «народа» в политической истории Украины и важность его борьбы против различных форм тирании. Было вполне логично, что он захотел воодушевить этот «народ» и подтолкнуть его к действию, как словом, так и делом. Для Европы в этом тоже не было ничего необычного. Историки, а также поэты и художники играли важную роль в консолидации и развитии итальянского, немецкого и польского национального самосознания.

Конечно, сегодня все иначе. В современной Европе и США, где действуют профессиональные и отдельные политические и научно-аналитические касты (за несколькими исключениями из 1989 года), трудно себе представить, чтобы историки так легко переходили в политику. Трудно где бы то ни было, но только не на Украине.

Все дело в том, что украинское государство, с таким энтузиазмом провозглашенное в 1917 году, очень быстро потерпело крах. Либеральная Центральная Рада погибла в пламени катастрофической гражданской войны. Несколько правительств одно за другим пытались удержаться у власти и терпели неудачу. В 1919 году Киев более 10 раз переходил из рук в руки, а по стране прокатилось мощное крестьянское восстание, пожалуй, самое крупное в Европе. После интервенции польской армии и наступления Белой армии, которая не дошла до Москвы 200 километров, большевики в 1920 году окончательно взяли под свой контроль ставшую советской Украину.

Мечта о независимости Украины снова исчезла на 70 лет. Как следствие исчезла и украинская историография, поскольку Кремль опасался ее разрушительного воздействия. Если не считать эксперимент с «украинизацией», проводившийся в 1920-е годы, а также некоторые ограниченные попытки 1970-х годов, советские историки не интересовались (на самом деле, им не разрешали интересоваться) происхождением и становлением украинской нации. Украинскому самосознанию были дозволены некоторые слабые и безликие проявления в виде народных танцев и музыкального фольклора, но настоящая украинская культура жестоко подавлялась и была вынуждена уходить в подполье. Во время чисток, которыми сопровождался голод на Украине в период с 1932 по 1934 год, украинские историки оказались среди десятков тысяч арестованных и расстрелянных деятелей культуры и представителей интеллигенции. Сам Грушевский в 1931 году подвергся мощным пропагандистским нападкам. Три года спустя он умер в ссылке.

После провозглашения украинской независимости в 1991 году Грушевский был реабилитирован. Его именем назван один из главных бульваров в центре Киева. Это тот самый бульвар, где противники коррумпированного украинского режима в феврале 2014 года сражались с отрядами милиции особого назначения. Но хотя на Украине сегодня очень быстро развертываются дебаты по вопросам истории, и развивается своя национальная литература, западная историография, западные литературные круги и даже западное политическое сознание этого не замечают. В западных столицах очень часто подвергается сомнению само право Украины на существование как нации.

Все это предисловие, необходимое для того, чтобы объяснить мотивы и замысел изящно написанной книги The Gates of Europe (Врата Европы), автором которой является Сергей Плохий (Serhii Plokhy). Хотя он работает в Гарварде на кафедре им. Михаила Грушевского, пишет он не для того, чтобы просвещать украинцев о самих себе. Нет, он занимается параллельным проектом, и пишет для того, чтобы просвещать иностранцев об Украине. Введение он начинает с трех событий в современной истории Украины — провозглашения независимости в 1991 году, оранжевой революции 2004 года и революции Майдана в 2014 году — а затем объясняет свои мотивы:

Дабы понять тенденции, лежащие в основе сегодняшних событий на Украине, и их воздействие на мир, необходимо исследовать их корни…. Путешествие по истории помогает нам разобраться в лавине ежедневных новостей, позволяет вдумчиво реагировать на события и таким образом влиять на их исход.

>>121577741
Да хоть мамой, пруф пили!

Потом будут более крупные демонстрации, более красноречивые ораторы и более профессиональные лозунги. Но тот марш, что прошел воскресным утром весной 1917 года в Киеве, был событием выдающимся, поскольку он стал первым в своем роде в этом городе. Российская империя запрещала украинские книги, газеты, театры, запрещала даже пользоваться украинским языком в школах. Публичная демонстрация национальных символов была делом весьма рискованным и опасным. Но после Февральской революции в Петрограде все казалось возможным.

Были флаги: желто-голубые украинские и красные коммунистические. Толпа, состоявшая из детей, солдат, заводских рабочих, марширующих оркестров и чиновников, несла знамена и транспаранты с надписями «Независимая Украина со своим лидером!» и «Свободная Украина в свободной России!» Кто-то нес портреты национального поэта Тараса Шевченко. Ораторы один за другим призывали толпу поддержать Центральную Раду (совет), которая была сформирована несколькими днями ранее, а теперь претендовала на право руководить Украиной.

В конце на сцену вышел человек, которого только что избрали председателем Рады. Михаил Грушевский — бородатый и в очках — был одним из тех интеллигентов, которые отважились поставить Украину в центр ее собственной истории. Этот автор десятитомной монографии «История Украины-Руси» и многих других книг большую часть своей жизни прожил в Галиции, которой правила империя Габсбургов, и где говорили на польском и украинском языках. Там ему удавалось избегать преследований царской полиции. Теперь, когда победила революция, он с триумфом вернулся в Киев. Толпа приветствовала его восторженными возгласами: «Слава батьке Грушевскому!» Он отвечал тем же: «Давайте в этот великий момент поклянемся все как один единодушно и согласно взяться за великое дело, и не прекращать наших трудов, пока мы не построим свободную Украину». Толпа закричала в ответ, как это сделают люди на киевских демонстрациях спустя 90 лет: «Клянемся!»

КОНТЕКСТ

Жертвы голодомора в Харькове, 1933 год
Голодомор: как усмирить народ?
Turkiye gazetesi22.03.2016
Сталинский голодомор стоил жизни полутора миллионам казахов
Die Welt06.04.2014
Голодомор на Украине: как мир узнает правду
Укрiнформ12.11.2015
Порошенко вспоминает Голодомор
Bloomberg24.11.2014
Современному читателю может показаться странным, что национальное движение возглавил историк. Но в 19-м и начале 20-го веков писать об украинской истории считалось революционной деятельностью. Даже сама мысль о том, что у Украины, являвшейся российской колонией с 18-го века, отдельная от Российской империи история, была провокационной, крамольной и даже опасной. Для тех, кто осмеливался озвучить такую мысль, это был короткий шаг к политической деятельности. В книгах Грушевского особо подчеркивалась роль «народа» в политической истории Украины и важность его борьбы против различных форм тирании. Было вполне логично, что он захотел воодушевить этот «народ» и подтолкнуть его к действию, как словом, так и делом. Для Европы в этом тоже не было ничего необычного. Историки, а также поэты и художники играли важную роль в консолидации и развитии итальянского, немецкого и польского национального самосознания.

Конечно, сегодня все иначе. В современной Европе и США, где действуют профессиональные и отдельные политические и научно-аналитические касты (за несколькими исключениями из 1989 года), трудно себе представить, чтобы историки так легко переходили в политику. Трудно где бы то ни было, но только не на Украине.

Все дело в том, что украинское государство, с таким энтузиазмом провозглашенное в 1917 году, очень быстро потерпело крах. Либеральная Центральная Рада погибла в пламени катастрофической гражданской войны. Несколько правительств одно за другим пытались удержаться у власти и терпели неудачу. В 1919 году Киев более 10 раз переходил из рук в руки, а по стране прокатилось мощное крестьянское восстание, пожалуй, самое крупное в Европе. После интервенции польской армии и наступления Белой армии, которая не дошла до Москвы 200 километров, большевики в 1920 году окончательно взяли под свой контроль ставшую советской Украину.

Мечта о независимости Украины снова исчезла на 70 лет. Как следствие исчезла и украинская историография, поскольку Кремль опасался ее разрушительного воздействия. Если не считать эксперимент с «украинизацией», проводившийся в 1920-е годы, а также некоторые ограниченные попытки 1970-х годов, советские историки не интересовались (на самом деле, им не разрешали интересоваться) происхождением и становлением украинской нации. Украинскому самосознанию были дозволены некоторые слабые и безликие проявления в виде народных танцев и музыкального фольклора, но настоящая украинская культура жестоко подавлялась и была вынуждена уходить в подполье. Во время чисток, которыми сопровождался голод на Украине в период с 1932 по 1934 год, украинские историки оказались среди десятков тысяч арестованных и расстрелянных деятелей культуры и представителей интеллигенции. Сам Грушевский в 1931 году подвергся мощным пропагандистским нападкам. Три года спустя он умер в ссылке.

После провозглашения украинской независимости в 1991 году Грушевский был реабилитирован. Его именем назван один из главных бульваров в центре Киева. Это тот самый бульвар, где противники коррумпированного украинского режима в феврале 2014 года сражались с отрядами милиции особого назначения. Но хотя на Украине сегодня очень быстро развертываются дебаты по вопросам истории, и развивается своя национальная литература, западная историография, западные литературные круги и даже западное политическое сознание этого не замечают. В западных столицах очень часто подвергается сомнению само право Украины на существование как нации.

Все это предисловие, необходимое для того, чтобы объяснить мотивы и замысел изящно написанной книги The Gates of Europe (Врата Европы), автором которой является Сергей Плохий (Serhii Plokhy). Хотя он работает в Гарварде на кафедре им. Михаила Грушевского, пишет он не для того, чтобы просвещать украинцев о самих себе. Нет, он занимается параллельным проектом, и пишет для того, чтобы просвещать иностранцев об Украине. Введение он начинает с трех событий в современной истории Украины — провозглашения независимости в 1991 году, оранжевой революции 2004 года и революции Майдана в 2014 году — а затем объясняет свои мотивы:

Дабы понять тенденции, лежащие в основе сегодняшних событий на Украине, и их воздействие на мир, необходимо исследовать их корни…. Путешествие по истории помогает нам разобраться в лавине ежедневных новостей, позволяет вдумчиво реагировать на события и таким образом влиять на их исход.

Потом будут более крупные демонстрации, более красноречивые ораторы и более профессиональные лозунги. Но тот марш, что прошел воскресным утром весной 1917 года в Киеве, был событием выдающимся, поскольку он стал первым в своем роде в этом городе. Российская империя запрещала украинские книги, газеты, театры, запрещала даже пользоваться украинским языком в школах. Публичная демонстрация национальных символов была делом весьма рискованным и опасным. Но после Февральской революции в Петрограде все казалось возможным.

Были флаги: желто-голубые украинские и красные коммунистические. Толпа, состоявшая из детей, солдат, заводских рабочих, марширующих оркестров и чиновников, несла знамена и транспаранты с надписями «Независимая Украина со своим лидером!» и «Свободная Украина в свободной России!» Кто-то нес портреты национального поэта Тараса Шевченко. Ораторы один за другим призывали толпу поддержать Центральную Раду (совет), которая была сформирована несколькими днями ранее, а теперь претендовала на право руководить Украиной.

В конце на сцену вышел человек, которого только что избрали председателем Рады. Михаил Грушевский — бородатый и в очках — был одним из тех интеллигентов, которые отважились поставить Украину в центр ее собственной истории. Этот автор десятитомной монографии «История Украины-Руси» и многих других книг большую часть своей жизни прожил в Галиции, которой правила империя Габсбургов, и где говорили на польском и украинском языках. Там ему удавалось избегать преследований царской полиции. Теперь, когда победила революция, он с триумфом вернулся в Киев. Толпа приветствовала его восторженными возгласами: «Слава батьке Грушевскому!» Он отвечал тем же: «Давайте в этот великий момент поклянемся все как один единодушно и согласно взяться за великое дело, и не прекращать наших трудов, пока мы не построим свободную Украину». Толпа закричала в ответ, как это сделают люди на киевских демонстрациях спустя 90 лет: «Клянемся!»

КОНТЕКСТ

Жертвы голодомора в Харькове, 1933 год
Голодомор: как усмирить народ?
Turkiye gazetesi22.03.2016
Сталинский голодомор стоил жизни полутора миллионам казахов
Die Welt06.04.2014
Голодомор на Украине: как мир узнает правду
Укрiнформ12.11.2015
Порошенко вспоминает Голодомор
Bloomberg24.11.2014
Современному читателю может показаться странным, что национальное движение возглавил историк. Но в 19-м и начале 20-го веков писать об украинской истории считалось революционной деятельностью. Даже сама мысль о том, что у Украины, являвшейся российской колонией с 18-го века, отдельная от Российской империи история, была провокационной, крамольной и даже опасной. Для тех, кто осмеливался озвучить такую мысль, это был короткий шаг к политической деятельности. В книгах Грушевского особо подчеркивалась роль «народа» в политической истории Украины и важность его борьбы против различных форм тирании. Было вполне логично, что он захотел воодушевить этот «народ» и подтолкнуть его к действию, как словом, так и делом. Для Европы в этом тоже не было ничего необычного. Историки, а также поэты и художники играли важную роль в консолидации и развитии итальянского, немецкого и польского национального самосознания.

Конечно, сегодня все иначе. В современной Европе и США, где действуют профессиональные и отдельные политические и научно-аналитические касты (за несколькими исключениями из 1989 года), трудно себе представить, чтобы историки так легко переходили в политику. Трудно где бы то ни было, но только не на Украине.

Все дело в том, что украинское государство, с таким энтузиазмом провозглашенное в 1917 году, очень быстро потерпело крах. Либеральная Центральная Рада погибла в пламени катастрофической гражданской войны. Несколько правительств одно за другим пытались удержаться у власти и терпели неудачу. В 1919 году Киев более 10 раз переходил из рук в руки, а по стране прокатилось мощное крестьянское восстание, пожалуй, самое крупное в Европе. После интервенции польской армии и наступления Белой армии, которая не дошла до Москвы 200 километров, большевики в 1920 году окончательно взяли под свой контроль ставшую советской Украину.

Мечта о независимости Украины снова исчезла на 70 лет. Как следствие исчезла и украинская историография, поскольку Кремль опасался ее разрушительного воздействия. Если не считать эксперимент с «украинизацией», проводившийся в 1920-е годы, а также некоторые ограниченные попытки 1970-х годов, советские историки не интересовались (на самом деле, им не разрешали интересоваться) происхождением и становлением украинской нации. Украинскому самосознанию были дозволены некоторые слабые и безликие проявления в виде народных танцев и музыкального фольклора, но настоящая украинская культура жестоко подавлялась и была вынуждена уходить в подполье. Во время чисток, которыми сопровождался голод на Украине в период с 1932 по 1934 год, украинские историки оказались среди десятков тысяч арестованных и расстрелянных деятелей культуры и представителей интеллигенции. Сам Грушевский в 1931 году подвергся мощным пропагандистским нападкам. Три года спустя он умер в ссылке.

После провозглашения украинской независимости в 1991 году Грушевский был реабилитирован. Его именем назван один из главных бульваров в центре Киева. Это тот самый бульвар, где противники коррумпированного украинского режима в феврале 2014 года сражались с отрядами милиции особого назначения. Но хотя на Украине сегодня очень быстро развертываются дебаты по вопросам истории, и развивается своя национальная литература, западная историография, западные литературные круги и даже западное политическое сознание этого не замечают. В западных столицах очень часто подвергается сомнению само право Украины на существование как нации.

Все это предисловие, необходимое для того, чтобы объяснить мотивы и замысел изящно написанной книги The Gates of Europe (Врата Европы), автором которой является Сергей Плохий (Serhii Plokhy). Хотя он работает в Гарварде на кафедре им. Михаила Грушевского, пишет он не для того, чтобы просвещать украинцев о самих себе. Нет, он занимается параллельным проектом, и пишет для того, чтобы просвещать иностранцев об Украине. Введение он начинает с трех событий в современной истории Украины — провозглашения независимости в 1991 году, оранжевой революции 2004 года и революции Майдана в 2014 году — а затем объясняет свои мотивы:

Дабы понять тенденции, лежащие в основе сегодняшних событий на Украине, и их воздействие на мир, необходимо исследовать их корни…. Путешествие по истории помогает нам разобраться в лавине ежедневных новостей, позволяет вдумчиво реагировать на события и таким образом влиять на их исход.

Потом будут более крупные демонстрации, более красноречивые ораторы и более профессиональные лозунги. Но тот марш, что прошел воскресным утром весной 1917 года в Киеве, был событием выдающимся, поскольку он стал первым в своем роде в этом городе. Российская империя запрещала украинские книги, газеты, театры, запрещала даже пользоваться украинским языком в школах. Публичная демонстрация национальных символов была делом весьма рискованным и опасным. Но после Февральской революции в Петрограде все казалось возможным.

Были флаги: желто-голубые украинские и красные коммунистические. Толпа, состоявшая из детей, солдат, заводских рабочих, марширующих оркестров и чиновников, несла знамена и транспаранты с надписями «Независимая Украина со своим лидером!» и «Свободная Украина в свободной России!» Кто-то нес портреты национального поэта Тараса Шевченко. Ораторы один за другим призывали толпу поддержать Центральную Раду (совет), которая была сформирована несколькими днями ранее, а теперь претендовала на право руководить Украиной.

В конце на сцену вышел человек, которого только что избрали председателем Рады. Михаил Грушевский — бородатый и в очках — был одним из тех интеллигентов, которые отважились поставить Украину в центр ее собственной истории. Этот автор десятитомной монографии «История Украины-Руси» и многих других книг большую часть своей жизни прожил в Галиции, которой правила империя Габсбургов, и где говорили на польском и украинском языках. Там ему удавалось избегать преследований царской полиции. Теперь, когда победила революция, он с триумфом вернулся в Киев. Толпа приветствовала его восторженными возгласами: «Слава батьке Грушевскому!» Он отвечал тем же: «Давайте в этот великий момент поклянемся все как один единодушно и согласно взяться за великое дело, и не прекращать наших трудов, пока мы не построим свободную Украину». Толпа закричала в ответ, как это сделают люди на киевских демонстрациях спустя 90 лет: «Клянемся!»

КОНТЕКСТ

Жертвы голодомора в Харькове, 1933 год
Голодомор: как усмирить народ?
Turkiye gazetesi22.03.2016
Сталинский голодомор стоил жизни полутора миллионам казахов
Die Welt06.04.2014
Голодомор на Украине: как мир узнает правду
Укрiнформ12.11.2015
Порошенко вспоминает Голодомор
Bloomberg24.11.2014
Современному читателю может показаться странным, что национальное движение возглавил историк. Но в 19-м и начале 20-го веков писать об украинской истории считалось революционной деятельностью. Даже сама мысль о том, что у Украины, являвшейся российской колонией с 18-го века, отдельная от Российской империи история, была провокационной, крамольной и даже опасной. Для тех, кто осмеливался озвучить такую мысль, это был короткий шаг к политической деятельности. В книгах Грушевского особо подчеркивалась роль «народа» в политической истории Украины и важность его борьбы против различных форм тирании. Было вполне логично, что он захотел воодушевить этот «народ» и подтолкнуть его к действию, как словом, так и делом. Для Европы в этом тоже не было ничего необычного. Историки, а также поэты и художники играли важную роль в консолидации и развитии итальянского, немецкого и польского национального самосознания.

Конечно, сегодня все иначе. В современной Европе и США, где действуют профессиональные и отдельные политические и научно-аналитические касты (за несколькими исключениями из 1989 года), трудно себе представить, чтобы историки так легко переходили в политику. Трудно где бы то ни было, но только не на Украине.

Все дело в том, что украинское государство, с таким энтузиазмом провозглашенное в 1917 году, очень быстро потерпело крах. Либеральная Центральная Рада погибла в пламени катастрофической гражданской войны. Несколько правительств одно за другим пытались удержаться у власти и терпели неудачу. В 1919 году Киев более 10 раз переходил из рук в руки, а по стране прокатилось мощное крестьянское восстание, пожалуй, самое крупное в Европе. После интервенции польской армии и наступления Белой армии, которая не дошла до Москвы 200 километров, большевики в 1920 году окончательно взяли под свой контроль ставшую советской Украину.

Мечта о независимости Украины снова исчезла на 70 лет. Как следствие исчезла и украинская историография, поскольку Кремль опасался ее разрушительного воздействия. Если не считать эксперимент с «украинизацией», проводившийся в 1920-е годы, а также некоторые ограниченные попытки 1970-х годов, советские историки не интересовались (на самом деле, им не разрешали интересоваться) происхождением и становлением украинской нации. Украинскому самосознанию были дозволены некоторые слабые и безликие проявления в виде народных танцев и музыкального фольклора, но настоящая украинская культура жестоко подавлялась и была вынуждена уходить в подполье. Во время чисток, которыми сопровождался голод на Украине в период с 1932 по 1934 год, украинские историки оказались среди десятков тысяч арестованных и расстрелянных деятелей культуры и представителей интеллигенции. Сам Грушевский в 1931 году подвергся мощным пропагандистским нападкам. Три года спустя он умер в ссылке.

После провозглашения украинской независимости в 1991 году Грушевский был реабилитирован. Его именем назван один из главных бульваров в центре Киева. Это тот самый бульвар, где противники коррумпированного украинского режима в феврале 2014 года сражались с отрядами милиции особого назначения. Но хотя на Украине сегодня очень быстро развертываются дебаты по вопросам истории, и развивается своя национальная литература, западная историография, западные литературные круги и даже западное политическое сознание этого не замечают. В западных столицах очень часто подвергается сомнению само право Украины на существование как нации.

Все это предисловие, необходимое для того, чтобы объяснить мотивы и замысел изящно написанной книги The Gates of Europe (Врата Европы), автором которой является Сергей Плохий (Serhii Plokhy). Хотя он работает в Гарварде на кафедре им. Михаила Грушевского, пишет он не для того, чтобы просвещать украинцев о самих себе. Нет, он занимается параллельным проектом, и пишет для того, чтобы просвещать иностранцев об Украине. Введение он начинает с трех событий в современной истории Украины — провозглашения независимости в 1991 году, оранжевой революции 2004 года и революции Майдана в 2014 году — а затем объясняет свои мотивы:

Дабы понять тенденции, лежащие в основе сегодняшних событий на Украине, и их воздействие на мир, необходимо исследовать их корни…. Путешествие по истории помогает нам разобраться в лавине ежедневных новостей, позволяет вдумчиво реагировать на события и таким образом влиять на их исход.

Потом будут более крупные демонстрации, более красноречивые ораторы и более профессиональные лозунги. Но тот марш, что прошел воскресным утром весной 1917 года в Киеве, был событием выдающимся, поскольку он стал первым в своем роде в этом городе. Российская империя запрещала украинские книги, газеты, театры, запрещала даже пользоваться украинским языком в школах. Публичная демонстрация национальных символов была делом весьма рискованным и опасным. Но после Февральской революции в Петрограде все казалось возможным.

Были флаги: желто-голубые украинские и красные коммунистические. Толпа, состоявшая из детей, солдат, заводских рабочих, марширующих оркестров и чиновников, несла знамена и транспаранты с надписями «Независимая Украина со своим лидером!» и «Свободная Украина в свободной России!» Кто-то нес портреты национального поэта Тараса Шевченко. Ораторы один за другим призывали толпу поддержать Центральную Раду (совет), которая была сформирована несколькими днями ранее, а теперь претендовала на право руководить Украиной.

В конце на сцену вышел человек, которого только что избрали председателем Рады. Михаил Грушевский — бородатый и в очках — был одним из тех интеллигентов, которые отважились поставить Украину в центр ее собственной истории. Этот автор десятитомной монографии «История Украины-Руси» и многих других книг большую часть своей жизни прожил в Галиции, которой правила империя Габсбургов, и где говорили на польском и украинском языках. Там ему удавалось избегать преследований царской полиции. Теперь, когда победила революция, он с триумфом вернулся в Киев. Толпа приветствовала его восторженными возгласами: «Слава батьке Грушевскому!» Он отвечал тем же: «Давайте в этот великий момент поклянемся все как один единодушно и согласно взяться за великое дело, и не прекращать наших трудов, пока мы не построим свободную Украину». Толпа закричала в ответ, как это сделают люди на киевских демонстрациях спустя 90 лет: «Клянемся!»

КОНТЕКСТ

Жертвы голодомора в Харькове, 1933 год
Голодомор: как усмирить народ?
Turkiye gazetesi22.03.2016
Сталинский голодомор стоил жизни полутора миллионам казахов
Die Welt06.04.2014
Голодомор на Украине: как мир узнает правду
Укрiнформ12.11.2015
Порошенко вспоминает Голодомор
Bloomberg24.11.2014
Современному читателю может показаться странным, что национальное движение возглавил историк. Но в 19-м и начале 20-го веков писать об украинской истории считалось революционной деятельностью. Даже сама мысль о том, что у Украины, являвшейся российской колонией с 18-го века, отдельная от Российской империи история, была провокационной, крамольной и даже опасной. Для тех, кто осмеливался озвучить такую мысль, это был короткий шаг к политической деятельности. В книгах Грушевского особо подчеркивалась роль «народа» в политической истории Украины и важность его борьбы против различных форм тирании. Было вполне логично, что он захотел воодушевить этот «народ» и подтолкнуть его к действию, как словом, так и делом. Для Европы в этом тоже не было ничего необычного. Историки, а также поэты и художники играли важную роль в консолидации и развитии итальянского, немецкого и польского национального самосознания.

Конечно, сегодня все иначе. В современной Европе и США, где действуют профессиональные и отдельные политические и научно-аналитические касты (за несколькими исключениями из 1989 года), трудно себе представить, чтобы историки так легко переходили в политику. Трудно где бы то ни было, но только не на Украине.

Все дело в том, что украинское государство, с таким энтузиазмом провозглашенное в 1917 году, очень быстро потерпело крах. Либеральная Центральная Рада погибла в пламени катастрофической гражданской войны. Несколько правительств одно за другим пытались удержаться у власти и терпели неудачу. В 1919 году Киев более 10 раз переходил из рук в руки, а по стране прокатилось мощное крестьянское восстание, пожалуй, самое крупное в Европе. После интервенции польской армии и наступления Белой армии, которая не дошла до Москвы 200 километров, большевики в 1920 году окончательно взяли под свой контроль ставшую советской Украину.

Мечта о независимости Украины снова исчезла на 70 лет. Как следствие исчезла и украинская историография, поскольку Кремль опасался ее разрушительного воздействия. Если не считать эксперимент с «украинизацией», проводившийся в 1920-е годы, а также некоторые ограниченные попытки 1970-х годов, советские историки не интересовались (на самом деле, им не разрешали интересоваться) происхождением и становлением украинской нации. Украинскому самосознанию были дозволены некоторые слабые и безликие проявления в виде народных танцев и музыкального фольклора, но настоящая украинская культура жестоко подавлялась и была вынуждена уходить в подполье. Во время чисток, которыми сопровождался голод на Украине в период с 1932 по 1934 год, украинские историки оказались среди десятков тысяч арестованных и расстрелянных деятелей культуры и представителей интеллигенции. Сам Грушевский в 1931 году подвергся мощным пропагандистским нападкам. Три года спустя он умер в ссылке.

После провозглашения украинской независимости в 1991 году Грушевский был реабилитирован. Его именем назван один из главных бульваров в центре Киева. Это тот самый бульвар, где противники коррумпированного украинского режима в феврале 2014 года сражались с отрядами милиции особого назначения. Но хотя на Украине сегодня очень быстро развертываются дебаты по вопросам истории, и развивается своя национальная литература, западная историография, западные литературные круги и даже западное политическое сознание этого не замечают. В западных столицах очень часто подвергается сомнению само право Украины на существование как нации.

Все это предисловие, необходимое для того, чтобы объяснить мотивы и замысел изящно написанной книги The Gates of Europe (Врата Европы), автором которой является Сергей Плохий (Serhii Plokhy). Хотя он работает в Гарварде на кафедре им. Михаила Грушевского, пишет он не для того, чтобы просвещать украинцев о самих себе. Нет, он занимается параллельным проектом, и пишет для того, чтобы просвещать иностранцев об Украине. Введение он начинает с трех событий в современной истории Украины — провозглашения независимости в 1991 году, оранжевой революции 2004 года и революции Майдана в 2014 году — а затем объясняет свои мотивы:

Дабы понять тенденции, лежащие в основе сегодняшних событий на Украине, и их воздействие на мир, необходимо исследовать их корни…. Путешествие по истории помогает нам разобраться в лавине ежедневных новостей, позволяет вдумчиво реагировать на события и таким образом влиять на их исход.

Потом будут более крупные демонстрации, более красноречивые ораторы и более профессиональные лозунги. Но тот марш, что прошел воскресным утром весной 1917 года в Киеве, был событием выдающимся, поскольку он стал первым в своем роде в этом городе. Российская империя запрещала украинские книги, газеты, театры, запрещала даже пользоваться украинским языком в школах. Публичная демонстрация национальных символов была делом весьма рискованным и опасным. Но после Февральской революции в Петрограде все казалось возможным.

Были флаги: желто-голубые украинские и красные коммунистические. Толпа, состоявшая из детей, солдат, заводских рабочих, марширующих оркестров и чиновников, несла знамена и транспаранты с надписями «Независимая Украина со своим лидером!» и «Свободная Украина в свободной России!» Кто-то нес портреты национального поэта Тараса Шевченко. Ораторы один за другим призывали толпу поддержать Центральную Раду (совет), которая была сформирована несколькими днями ранее, а теперь претендовала на право руководить Украиной.

В конце на сцену вышел человек, которого только что избрали председателем Рады. Михаил Грушевский — бородатый и в очках — был одним из тех интеллигентов, которые отважились поставить Украину в центр ее собственной истории. Этот автор десятитомной монографии «История Украины-Руси» и многих других книг большую часть своей жизни прожил в Галиции, которой правила империя Габсбургов, и где говорили на польском и украинском языках. Там ему удавалось избегать преследований царской полиции. Теперь, когда победила революция, он с триумфом вернулся в Киев. Толпа приветствовала его восторженными возгласами: «Слава батьке Грушевскому!» Он отвечал тем же: «Давайте в этот великий момент поклянемся все как один единодушно и согласно взяться за великое дело, и не прекращать наших трудов, пока мы не построим свободную Украину». Толпа закричала в ответ, как это сделают люди на киевских демонстрациях спустя 90 лет: «Клянемся!»

КОНТЕКСТ

Жертвы голодомора в Харькове, 1933 год
Голодомор: как усмирить народ?
Turkiye gazetesi22.03.2016
Сталинский голодомор стоил жизни полутора миллионам казахов
Die Welt06.04.2014
Голодомор на Украине: как мир узнает правду
Укрiнформ12.11.2015
Порошенко вспоминает Голодомор
Bloomberg24.11.2014
Современному читателю может показаться странным, что национальное движение возглавил историк. Но в 19-м и начале 20-го веков писать об украинской истории считалось революционной деятельностью. Даже сама мысль о том, что у Украины, являвшейся российской колонией с 18-го века, отдельная от Российской империи история, была провокационной, крамольной и даже опасной. Для тех, кто осмеливался озвучить такую мысль, это был короткий шаг к политической деятельности. В книгах Грушевского особо подчеркивалась роль «народа» в политической истории Украины и важность его борьбы против различных форм тирании. Было вполне логично, что он захотел воодушевить этот «народ» и подтолкнуть его к действию, как словом, так и делом. Для Европы в этом тоже не было ничего необычного. Историки, а также поэты и художники играли важную роль в консолидации и развитии итальянского, немецкого и польского национального самосознания.

Конечно, сегодня все иначе. В современной Европе и США, где действуют профессиональные и отдельные политические и научно-аналитические касты (за несколькими исключениями из 1989 года), трудно себе представить, чтобы историки так легко переходили в политику. Трудно где бы то ни было, но только не на Украине.

Все дело в том, что украинское государство, с таким энтузиазмом провозглашенное в 1917 году, очень быстро потерпело крах. Либеральная Центральная Рада погибла в пламени катастрофической гражданской войны. Несколько правительств одно за другим пытались удержаться у власти и терпели неудачу. В 1919 году Киев более 10 раз переходил из рук в руки, а по стране прокатилось мощное крестьянское восстание, пожалуй, самое крупное в Европе. После интервенции польской армии и наступления Белой армии, которая не дошла до Москвы 200 километров, большевики в 1920 году окончательно взяли под свой контроль ставшую советской Украину.

Мечта о независимости Украины снова исчезла на 70 лет. Как следствие исчезла и украинская историография, поскольку Кремль опасался ее разрушительного воздействия. Если не считать эксперимент с «украинизацией», проводившийся в 1920-е годы, а также некоторые ограниченные попытки 1970-х годов, советские историки не интересовались (на самом деле, им не разрешали интересоваться) происхождением и становлением украинской нации. Украинскому самосознанию были дозволены некоторые слабые и безликие проявления в виде народных танцев и музыкального фольклора, но настоящая украинская культура жестоко подавлялась и была вынуждена уходить в подполье. Во время чисток, которыми сопровождался голод на Украине в период с 1932 по 1934 год, украинские историки оказались среди десятков тысяч арестованных и расстрелянных деятелей культуры и представителей интеллигенции. Сам Грушевский в 1931 году подвергся мощным пропагандистским нападкам. Три года спустя он умер в ссылке.

После провозглашения украинской независимости в 1991 году Грушевский был реабилитирован. Его именем назван один из главных бульваров в центре Киева. Это тот самый бульвар, где противники коррумпированного украинского режима в феврале 2014 года сражались с отрядами милиции особого назначения. Но хотя на Украине сегодня очень быстро развертываются дебаты по вопросам истории, и развивается своя национальная литература, западная историография, западные литературные круги и даже западное политическое сознание этого не замечают. В западных столицах очень часто подвергается сомнению само право Украины на существование как нации.

Все это предисловие, необходимое для того, чтобы объяснить мотивы и замысел изящно написанной книги The Gates of Europe (Врата Европы), автором которой является Сергей Плохий (Serhii Plokhy). Хотя он работает в Гарварде на кафедре им. Михаила Грушевского, пишет он не для того, чтобы просвещать украинцев о самих себе. Нет, он занимается параллельным проектом, и пишет для того, чтобы просвещать иностранцев об Украине. Введение он начинает с трех событий в современной истории Украины — провозглашения независимости в 1991 году, оранжевой революции 2004 года и революции Майдана в 2014 году — а затем объясняет свои мотивы:

Дабы понять тенденции, лежащие в основе сегодняшних событий на Украине, и их воздействие на мир, необходимо исследовать их корни…. Путешествие по истории помогает нам разобраться в лавине ежедневных новостей, позволяет вдумчиво реагировать на события и таким образом влиять на их исход.

Потом будут более крупные демонстрации, более красноречивые ораторы и более профессиональные лозунги. Но тот марш, что прошел воскресным утром весной 1917 года в Киеве, был событием выдающимся, поскольку он стал первым в своем роде в этом городе. Российская империя запрещала украинские книги, газеты, театры, запрещала даже пользоваться украинским языком в школах. Публичная демонстрация национальных символов была делом весьма рискованным и опасным. Но после Февральской революции в Петрограде все казалось возможным.

Были флаги: желто-голубые украинские и красные коммунистические. Толпа, состоявшая из детей, солдат, заводских рабочих, марширующих оркестров и чиновников, несла знамена и транспаранты с надписями «Независимая Украина со своим лидером!» и «Свободная Украина в свободной России!» Кто-то нес портреты национального поэта Тараса Шевченко. Ораторы один за другим призывали толпу поддержать Центральную Раду (совет), которая была сформирована несколькими днями ранее, а теперь претендовала на право руководить Украиной.

В конце на сцену вышел человек, которого только что избрали председателем Рады. Михаил Грушевский — бородатый и в очках — был одним из тех интеллигентов, которые отважились поставить Украину в центр ее собственной истории. Этот автор десятитомной монографии «История Украины-Руси» и многих других книг большую часть своей жизни прожил в Галиции, которой правила империя Габсбургов, и где говорили на польском и украинском языках. Там ему удавалось избегать преследований царской полиции. Теперь, когда победила революция, он с триумфом вернулся в Киев. Толпа приветствовала его восторженными возгласами: «Слава батьке Грушевскому!» Он отвечал тем же: «Давайте в этот великий момент поклянемся все как один единодушно и согласно взяться за великое дело, и не прекращать наших трудов, пока мы не построим свободную Украину». Толпа закричала в ответ, как это сделают люди на киевских демонстрациях спустя 90 лет: «Клянемся!»

КОНТЕКСТ

Жертвы голодомора в Харькове, 1933 год
Голодомор: как усмирить народ?
Turkiye gazetesi22.03.2016
Сталинский голодомор стоил жизни полутора миллионам казахов
Die Welt06.04.2014
Голодомор на Украине: как мир узнает правду
Укрiнформ12.11.2015
Порошенко вспоминает Голодомор
Bloomberg24.11.2014
Современному читателю может показаться странным, что национальное движение возглавил историк. Но в 19-м и начале 20-го веков писать об украинской истории считалось революционной деятельностью. Даже сама мысль о том, что у Украины, являвшейся российской колонией с 18-го века, отдельная от Российской империи история, была провокационной, крамольной и даже опасной. Для тех, кто осмеливался озвучить такую мысль, это был короткий шаг к политической деятельности. В книгах Грушевского особо подчеркивалась роль «народа» в политической истории Украины и важность его борьбы против различных форм тирании. Было вполне логично, что он захотел воодушевить этот «народ» и подтолкнуть его к действию, как словом, так и делом. Для Европы в этом тоже не было ничего необычного. Историки, а также поэты и художники играли важную роль в консолидации и развитии итальянского, немецкого и польского национального самосознания.

Конечно, сегодня все иначе. В современной Европе и США, где действуют профессиональные и отдельные политические и научно-аналитические касты (за несколькими исключениями из 1989 года), трудно себе представить, чтобы историки так легко переходили в политику. Трудно где бы то ни было, но только не на Украине.

Все дело в том, что украинское государство, с таким энтузиазмом провозглашенное в 1917 году, очень быстро потерпело крах. Либеральная Центральная Рада погибла в пламени катастрофической гражданской войны. Несколько правительств одно за другим пытались удержаться у власти и терпели неудачу. В 1919 году Киев более 10 раз переходил из рук в руки, а по стране прокатилось мощное крестьянское восстание, пожалуй, самое крупное в Европе. После интервенции польской армии и наступления Белой армии, которая не дошла до Москвы 200 километров, большевики в 1920 году окончательно взяли под свой контроль ставшую советской Украину.

Мечта о независимости Украины снова исчезла на 70 лет. Как следствие исчезла и украинская историография, поскольку Кремль опасался ее разрушительного воздействия. Если не считать эксперимент с «украинизацией», проводившийся в 1920-е годы, а также некоторые ограниченные попытки 1970-х годов, советские историки не интересовались (на самом деле, им не разрешали интересоваться) происхождением и становлением украинской нации. Украинскому самосознанию были дозволены некоторые слабые и безликие проявления в виде народных танцев и музыкального фольклора, но настоящая украинская культура жестоко подавлялась и была вынуждена уходить в подполье. Во время чисток, которыми сопровождался голод на Украине в период с 1932 по 1934 год, украинские историки оказались среди десятков тысяч арестованных и расстрелянных деятелей культуры и представителей интеллигенции. Сам Грушевский в 1931 году подвергся мощным пропагандистским нападкам. Три года спустя он умер в ссылке.

После провозглашения украинской независимости в 1991 году Грушевский был реабилитирован. Его именем назван один из главных бульваров в центре Киева. Это тот самый бульвар, где противники коррумпированного украинского режима в феврале 2014 года сражались с отрядами милиции особого назначения. Но хотя на Украине сегодня очень быстро развертываются дебаты по вопросам истории, и развивается своя национальная литература, западная историография, западные литературные круги и даже западное политическое сознание этого не замечают. В западных столицах очень часто подвергается сомнению само право Украины на существование как нации.

Все это предисловие, необходимое для того, чтобы объяснить мотивы и замысел изящно написанной книги The Gates of Europe (Врата Европы), автором которой является Сергей Плохий (Serhii Plokhy). Хотя он работает в Гарварде на кафедре им. Михаила Грушевского, пишет он не для того, чтобы просвещать украинцев о самих себе. Нет, он занимается параллельным проектом, и пишет для того, чтобы просвещать иностранцев об Украине. Введение он начинает с трех событий в современной истории Украины — провозглашения независимости в 1991 году, оранжевой революции 2004 года и революции Майдана в 2014 году — а затем объясняет свои мотивы:

Дабы понять тенденции, лежащие в основе сегодняшних событий на Украине, и их воздействие на мир, необходимо исследовать их корни…. Путешествие по истории помогает нам разобраться в лавине ежедневных новостей, позволяет вдумчиво реагировать на события и таким образом влиять на их исход.

Потом будут более крупные демонстрации, более красноречивые ораторы и более профессиональные лозунги. Но тот марш, что прошел воскресным утром весной 1917 года в Киеве, был событием выдающимся, поскольку он стал первым в своем роде в этом городе. Российская империя запрещала украинские книги, газеты, театры, запрещала даже пользоваться украинским языком в школах. Публичная демонстрация национальных символов была делом весьма рискованным и опасным. Но после Февральской революции в Петрограде все казалось возможным.

Были флаги: желто-голубые украинские и красные коммунистические. Толпа, состоявшая из детей, солдат, заводских рабочих, марширующих оркестров и чиновников, несла знамена и транспаранты с надписями «Независимая Украина со своим лидером!» и «Свободная Украина в свободной России!» Кто-то нес портреты национального поэта Тараса Шевченко. Ораторы один за другим призывали толпу поддержать Центральную Раду (совет), которая была сформирована несколькими днями ранее, а теперь претендовала на право руководить Украиной.

В конце на сцену вышел человек, которого только что избрали председателем Рады. Михаил Грушевский — бородатый и в очках — был одним из тех интеллигентов, которые отважились поставить Украину в центр ее собственной истории. Этот автор десятитомной монографии «История Украины-Руси» и многих других книг большую часть своей жизни прожил в Галиции, которой правила империя Габсбургов, и где говорили на польском и украинском языках. Там ему удавалось избегать преследований царской полиции. Теперь, когда победила революция, он с триумфом вернулся в Киев. Толпа приветствовала его восторженными возгласами: «Слава батьке Грушевскому!» Он отвечал тем же: «Давайте в этот великий момент поклянемся все как один единодушно и согласно взяться за великое дело, и не прекращать наших трудов, пока мы не построим свободную Украину». Толпа закричала в ответ, как это сделают люди на киевских демонстрациях спустя 90 лет: «Клянемся!»

КОНТЕКСТ

Жертвы голодомора в Харькове, 1933 год
Голодомор: как усмирить народ?
Turkiye gazetesi22.03.2016
Сталинский голодомор стоил жизни полутора миллионам казахов
Die Welt06.04.2014
Голодомор на Украине: как мир узнает правду
Укрiнформ12.11.2015
Порошенко вспоминает Голодомор
Bloomberg24.11.2014
Современному читателю может показаться странным, что национальное движение возглавил историк. Но в 19-м и начале 20-го веков писать об украинской истории считалось революционной деятельностью. Даже сама мысль о том, что у Украины, являвшейся российской колонией с 18-го века, отдельная от Российской империи история, была провокационной, крамольной и даже опасной. Для тех, кто осмеливался озвучить такую мысль, это был короткий шаг к политической деятельности. В книгах Грушевского особо подчеркивалась роль «народа» в политической истории Украины и важность его борьбы против различных форм тирании. Было вполне логично, что он захотел воодушевить этот «народ» и подтолкнуть его к действию, как словом, так и делом. Для Европы в этом тоже не было ничего необычного. Историки, а также поэты и художники играли важную роль в консолидации и развитии итальянского, немецкого и польского национального самосознания.

Конечно, сегодня все иначе. В современной Европе и США, где действуют профессиональные и отдельные политические и научно-аналитические касты (за несколькими исключениями из 1989 года), трудно себе представить, чтобы историки так легко переходили в политику. Трудно где бы то ни было, но только не на Украине.

Все дело в том, что украинское государство, с таким энтузиазмом провозглашенное в 1917 году, очень быстро потерпело крах. Либеральная Центральная Рада погибла в пламени катастрофической гражданской войны. Несколько правительств одно за другим пытались удержаться у власти и терпели неудачу. В 1919 году Киев более 10 раз переходил из рук в руки, а по стране прокатилось мощное крестьянское восстание, пожалуй, самое крупное в Европе. После интервенции польской армии и наступления Белой армии, которая не дошла до Москвы 200 километров, большевики в 1920 году окончательно взяли под свой контроль ставшую советской Украину.

Мечта о независимости Украины снова исчезла на 70 лет. Как следствие исчезла и украинская историография, поскольку Кремль опасался ее разрушительного воздействия. Если не считать эксперимент с «украинизацией», проводившийся в 1920-е годы, а также некоторые ограниченные попытки 1970-х годов, советские историки не интересовались (на самом деле, им не разрешали интересоваться) происхождением и становлением украинской нации. Украинскому самосознанию были дозволены некоторые слабые и безликие проявления в виде народных танцев и музыкального фольклора, но настоящая украинская культура жестоко подавлялась и была вынуждена уходить в подполье. Во время чисток, которыми сопровождался голод на Украине в период с 1932 по 1934 год, украинские историки оказались среди десятков тысяч арестованных и расстрелянных деятелей культуры и представителей интеллигенции. Сам Грушевский в 1931 году подвергся мощным пропагандистским нападкам. Три года спустя он умер в ссылке.

После провозглашения украинской независимости в 1991 году Грушевский был реабилитирован. Его именем назван один из главных бульваров в центре Киева. Это тот самый бульвар, где противники коррумпированного украинского режима в феврале 2014 года сражались с отрядами милиции особого назначения. Но хотя на Украине сегодня очень быстро развертываются дебаты по вопросам истории, и развивается своя национальная литература, западная историография, западные литературные круги и даже западное политическое сознание этого не замечают. В западных столицах очень часто подвергается сомнению само право Украины на существование как нации.

Все это предисловие, необходимое для того, чтобы объяснить мотивы и замысел изящно написанной книги The Gates of Europe (Врата Европы), автором которой является Сергей Плохий (Serhii Plokhy). Хотя он работает в Гарварде на кафедре им. Михаила Грушевского, пишет он не для того, чтобы просвещать украинцев о самих себе. Нет, он занимается параллельным проектом, и пишет для того, чтобы просвещать иностранцев об Украине. Введение он начинает с трех событий в современной истории Украины — провозглашения независимости в 1991 году, оранжевой революции 2004 года и революции Майдана в 2014 году — а затем объясняет свои мотивы:

Дабы понять тенденции, лежащие в основе сегодняшних событий на Украине, и их воздействие на мир, необходимо исследовать их корни…. Путешествие по истории помогает нам разобраться в лавине ежедневных новостей, позволяет вдумчиво реагировать на события и таким образом влиять на их исход.

Пиздос, сажи

Потом будут более крупные демонстрации, более красноречивые ораторы и более профессиональные лозунги. Но тот марш, что прошел воскресным утром весной 1917 года в Киеве, был событием выдающимся, поскольку он стал первым в своем роде в этом городе. Российская империя запрещала украинские книги, газеты, театры, запрещала даже пользоваться украинским языком в школах. Публичная демонстрация национальных символов была делом весьма рискованным и опасным. Но после Февральской революции в Петрограде все казалось возможным.

Были флаги: желто-голубые украинские и красные коммунистические. Толпа, состоявшая из детей, солдат, заводских рабочих, марширующих оркестров и чиновников, несла знамена и транспаранты с надписями «Независимая Украина со своим лидером!» и «Свободная Украина в свободной России!» Кто-то нес портреты национального поэта Тараса Шевченко. Ораторы один за другим призывали толпу поддержать Центральную Раду (совет), которая была сформирована несколькими днями ранее, а теперь претендовала на право руководить Украиной.

В конце на сцену вышел человек, которого только что избрали председателем Рады. Михаил Грушевский — бородатый и в очках — был одним из тех интеллигентов, которые отважились поставить Украину в центр ее собственной истории. Этот автор десятитомной монографии «История Украины-Руси» и многих других книг большую часть своей жизни прожил в Галиции, которой правила империя Габсбургов, и где говорили на польском и украинском языках. Там ему удавалось избегать преследований царской полиции. Теперь, когда победила революция, он с триумфом вернулся в Киев. Толпа приветствовала его восторженными возгласами: «Слава батьке Грушевскому!» Он отвечал тем же: «Давайте в этот великий момент поклянемся все как один единодушно и согласно взяться за великое дело, и не прекращать наших трудов, пока мы не построим свободную Украину». Толпа закричала в ответ, как это сделают люди на киевских демонстрациях спустя 90 лет: «Клянемся!»

КОНТЕКСТ

Жертвы голодомора в Харькове, 1933 год
Голодомор: как усмирить народ?
Turkiye gazetesi22.03.2016
Сталинский голодомор стоил жизни полутора миллионам казахов
Die Welt06.04.2014
Голодомор на Украине: как мир узнает правду
Укрiнформ12.11.2015
Порошенко вспоминает Голодомор
Bloomberg24.11.2014
Современному читателю может показаться странным, что национальное движение возглавил историк. Но в 19-м и начале 20-го веков писать об украинской истории считалось революционной деятельностью. Даже сама мысль о том, что у Украины, являвшейся российской колонией с 18-го века, отдельная от Российской империи история, была провокационной, крамольной и даже опасной. Для тех, кто осмеливался озвучить такую мысль, это был короткий шаг к политической деятельности. В книгах Грушевского особо подчеркивалась роль «народа» в политической истории Украины и важность его борьбы против различных форм тирании. Было вполне логично, что он захотел воодушевить этот «народ» и подтолкнуть его к действию, как словом, так и делом. Для Европы в этом тоже не было ничего необычного. Историки, а также поэты и художники играли важную роль в консолидации и развитии итальянского, немецкого и польского национального самосознания.

Конечно, сегодня все иначе. В современной Европе и США, где действуют профессиональные и отдельные политические и научно-аналитические касты (за несколькими исключениями из 1989 года), трудно себе представить, чтобы историки так легко переходили в политику. Трудно где бы то ни было, но только не на Украине.

Все дело в том, что украинское государство, с таким энтузиазмом провозглашенное в 1917 году, очень быстро потерпело крах. Либеральная Центральная Рада погибла в пламени катастрофической гражданской войны. Несколько правительств одно за другим пытались удержаться у власти и терпели неудачу. В 1919 году Киев более 10 раз переходил из рук в руки, а по стране прокатилось мощное крестьянское восстание, пожалуй, самое крупное в Европе. После интервенции польской армии и наступления Белой армии, которая не дошла до Москвы 200 километров, большевики в 1920 году окончательно взяли под свой контроль ставшую советской Украину.

Мечта о независимости Украины снова исчезла на 70 лет. Как следствие исчезла и украинская историография, поскольку Кремль опасался ее разрушительного воздействия. Если не считать эксперимент с «украинизацией», проводившийся в 1920-е годы, а также некоторые ограниченные попытки 1970-х годов, советские историки не интересовались (на самом деле, им не разрешали интересоваться) происхождением и становлением украинской нации. Украинскому самосознанию были дозволены некоторые слабые и безликие проявления в виде народных танцев и музыкального фольклора, но настоящая украинская культура жестоко подавлялась и была вынуждена уходить в подполье. Во время чисток, которыми сопровождался голод на Украине в период с 1932 по 1934 год, украинские историки оказались среди десятков тысяч арестованных и расстрелянных деятелей культуры и представителей интеллигенции. Сам Грушевский в 1931 году подвергся мощным пропагандистским нападкам. Три года спустя он умер в ссылке.

После провозглашения украинской независимости в 1991 году Грушевский был реабилитирован. Его именем назван один из главных бульваров в центре Киева. Это тот самый бульвар, где противники коррумпированного украинского режима в феврале 2014 года сражались с отрядами милиции особого назначения. Но хотя на Украине сегодня очень быстро развертываются дебаты по вопросам истории, и развивается своя национальная литература, западная историография, западные литературные круги и даже западное политическое сознание этого не замечают. В западных столицах очень часто подвергается сомнению само право Украины на существование как нации.

Все это предисловие, необходимое для того, чтобы объяснить мотивы и замысел изящно написанной книги The Gates of Europe (Врата Европы), автором которой является Сергей Плохий (Serhii Plokhy). Хотя он работает в Гарварде на кафедре им. Михаила Грушевского, пишет он не для того, чтобы просвещать украинцев о самих себе. Нет, он занимается параллельным проектом, и пишет для того, чтобы просвещать иностранцев об Украине. Введение он начинает с трех событий в современной истории Украины — провозглашения независимости в 1991 году, оранжевой революции 2004 года и революции Майдана в 2014 году — а затем объясняет свои мотивы:

Дабы понять тенденции, лежащие в основе сегодняшних событий на Украине, и их воздействие на мир, необходимо исследовать их корни…. Путешествие по истории помогает нам разобраться в лавине ежедневных новостей, позволяет вдумчиво реагировать на события и таким образом влиять на их исход.

Потом будут более крупные демонстрации, более красноречивые ораторы и более профессиональные лозунги. Но тот марш, что прошел воскресным утром весной 1917 года в Киеве, был событием выдающимся, поскольку он стал первым в своем роде в этом городе. Российская империя запрещала украинские книги, газеты, театры, запрещала даже пользоваться украинским языком в школах. Публичная демонстрация национальных символов была делом весьма рискованным и опасным. Но после Февральской революции в Петрограде все казалось возможным.

Были флаги: желто-голубые украинские и красные коммунистические. Толпа, состоявшая из детей, солдат, заводских рабочих, марширующих оркестров и чиновников, несла знамена и транспаранты с надписями «Независимая Украина со своим лидером!» и «Свободная Украина в свободной России!» Кто-то нес портреты национального поэта Тараса Шевченко. Ораторы один за другим призывали толпу поддержать Центральную Раду (совет), которая была сформирована несколькими днями ранее, а теперь претендовала на право руководить Украиной.

В конце на сцену вышел человек, которого только что избрали председателем Рады. Михаил Грушевский — бородатый и в очках — был одним из тех интеллигентов, которые отважились поставить Украину в центр ее собственной истории. Этот автор десятитомной монографии «История Украины-Руси» и многих других книг большую часть своей жизни прожил в Галиции, которой правила империя Габсбургов, и где говорили на польском и украинском языках. Там ему удавалось избегать преследований царской полиции. Теперь, когда победила революция, он с триумфом вернулся в Киев. Толпа приветствовала его восторженными возгласами: «Слава батьке Грушевскому!» Он отвечал тем же: «Давайте в этот великий момент поклянемся все как один единодушно и согласно взяться за великое дело, и не прекращать наших трудов, пока мы не построим свободную Украину». Толпа закричала в ответ, как это сделают люди на киевских демонстрациях спустя 90 лет: «Клянемся!»

КОНТЕКСТ

Жертвы голодомора в Харькове, 1933 год
Голодомор: как усмирить народ?
Turkiye gazetesi22.03.2016
Сталинский голодомор стоил жизни полутора миллионам казахов
Die Welt06.04.2014
Голодомор на Украине: как мир узнает правду
Укрiнформ12.11.2015
Порошенко вспоминает Голодомор
Bloomberg24.11.2014
Современному читателю может показаться странным, что национальное движение возглавил историк. Но в 19-м и начале 20-го веков писать об украинской истории считалось революционной деятельностью. Даже сама мысль о том, что у Украины, являвшейся российской колонией с 18-го века, отдельная от Российской империи история, была провокационной, крамольной и даже опасной. Для тех, кто осмеливался озвучить такую мысль, это был короткий шаг к политической деятельности. В книгах Грушевского особо подчеркивалась роль «народа» в политической истории Украины и важность его борьбы против различных форм тирании. Было вполне логично, что он захотел воодушевить этот «народ» и подтолкнуть его к действию, как словом, так и делом. Для Европы в этом тоже не было ничего необычного. Историки, а также поэты и художники играли важную роль в консолидации и развитии итальянского, немецкого и польского национального самосознания.

Конечно, сегодня все иначе. В современной Европе и США, где действуют профессиональные и отдельные политические и научно-аналитические касты (за несколькими исключениями из 1989 года), трудно себе представить, чтобы историки так легко переходили в политику. Трудно где бы то ни было, но только не на Украине.

Все дело в том, что украинское государство, с таким энтузиазмом провозглашенное в 1917 году, очень быстро потерпело крах. Либеральная Центральная Рада погибла в пламени катастрофической гражданской войны. Несколько правительств одно за другим пытались удержаться у власти и терпели неудачу. В 1919 году Киев более 10 раз переходил из рук в руки, а по стране прокатилось мощное крестьянское восстание, пожалуй, самое крупное в Европе. После интервенции польской армии и наступления Белой армии, которая не дошла до Москвы 200 километров, большевики в 1920 году окончательно взяли под свой контроль ставшую советской Украину.

Мечта о независимости Украины снова исчезла на 70 лет. Как следствие исчезла и украинская историография, поскольку Кремль опасался ее разрушительного воздействия. Если не считать эксперимент с «украинизацией», проводившийся в 1920-е годы, а также некоторые ограниченные попытки 1970-х годов, советские историки не интересовались (на самом деле, им не разрешали интересоваться) происхождением и становлением украинской нации. Украинскому самосознанию были дозволены некоторые слабые и безликие проявления в виде народных танцев и музыкального фольклора, но настоящая украинская культура жестоко подавлялась и была вынуждена уходить в подполье. Во время чисток, которыми сопровождался голод на Украине в период с 1932 по 1934 год, украинские историки оказались среди десятков тысяч арестованных и расстрелянных деятелей культуры и представителей интеллигенции. Сам Грушевский в 1931 году подвергся мощным пропагандистским нападкам. Три года спустя он умер в ссылке.

После провозглашения украинской независимости в 1991 году Грушевский был реабилитирован. Его именем назван один из главных бульваров в центре Киева. Это тот самый бульвар, где противники коррумпированного украинского режима в феврале 2014 года сражались с отрядами милиции особого назначения. Но хотя на Украине сегодня очень быстро развертываются дебаты по вопросам истории, и развивается своя национальная литература, западная историография, западные литературные круги и даже западное политическое сознание этого не замечают. В западных столицах очень часто подвергается сомнению само право Украины на существование как нации.

Все это предисловие, необходимое для того, чтобы объяснить мотивы и замысел изящно написанной книги The Gates of Europe (Врата Европы), автором которой является Сергей Плохий (Serhii Plokhy). Хотя он работает в Гарварде на кафедре им. Михаила Грушевского, пишет он не для того, чтобы просвещать украинцев о самих себе. Нет, он занимается параллельным проектом, и пишет для того, чтобы просвещать иностранцев об Украине. Введение он начинает с трех событий в современной истории Украины — провозглашения независимости в 1991 году, оранжевой революции 2004 года и революции Майдана в 2014 году — а затем объясняет свои мотивы:

Дабы понять тенденции, лежащие в основе сегодняшних событий на Украине, и их воздействие на мир, необходимо исследовать их корни…. Путешествие по истории помогает нам разобраться в лавине ежедневных новостей, позволяет вдумчиво реагировать на события и таким образом влиять на их исход.

Потом будут более крупные демонстрации, более красноречивые ораторы и более профессиональные лозунги. Но тот марш, что прошел воскресным утром весной 1917 года в Киеве, был событием выдающимся, поскольку он стал первым в своем роде в этом городе. Российская империя запрещала украинские книги, газеты, театры, запрещала даже пользоваться украинским языком в школах. Публичная демонстрация национальных символов была делом весьма рискованным и опасным. Но после Февральской революции в Петрограде все казалось возможным.

Были флаги: желто-голубые украинские и красные коммунистические. Толпа, состоявшая из детей, солдат, заводских рабочих, марширующих оркестров и чиновников, несла знамена и транспаранты с надписями «Независимая Украина со своим лидером!» и «Свободная Украина в свободной России!» Кто-то нес портреты национального поэта Тараса Шевченко. Ораторы один за другим призывали толпу поддержать Центральную Раду (совет), которая была сформирована несколькими днями ранее, а теперь претендовала на право руководить Украиной.

В конце на сцену вышел человек, которого только что избрали председателем Рады. Михаил Грушевский — бородатый и в очках — был одним из тех интеллигентов, которые отважились поставить Украину в центр ее собственной истории. Этот автор десятитомной монографии «История Украины-Руси» и многих других книг большую часть своей жизни прожил в Галиции, которой правила империя Габсбургов, и где говорили на польском и украинском языках. Там ему удавалось избегать преследований царской полиции. Теперь, когда победила революция, он с триумфом вернулся в Киев. Толпа приветствовала его восторженными возгласами: «Слава батьке Грушевскому!» Он отвечал тем же: «Давайте в этот великий момент поклянемся все как один единодушно и согласно взяться за великое дело, и не прекращать наших трудов, пока мы не построим свободную Украину». Толпа закричала в ответ, как это сделают люди на киевских демонстрациях спустя 90 лет: «Клянемся!»

КОНТЕКСТ

Жертвы голодомора в Харькове, 1933 год
Голодомор: как усмирить народ?
Turkiye gazetesi22.03.2016
Сталинский голодомор стоил жизни полутора миллионам казахов
Die Welt06.04.2014
Голодомор на Украине: как мир узнает правду
Укрiнформ12.11.2015
Порошенко вспоминает Голодомор
Bloomberg24.11.2014
Современному читателю может показаться странным, что национальное движение возглавил историк. Но в 19-м и начале 20-го веков писать об украинской истории считалось революционной деятельностью. Даже сама мысль о том, что у Украины, являвшейся российской колонией с 18-го века, отдельная от Российской империи история, была провокационной, крамольной и даже опасной. Для тех, кто осмеливался озвучить такую мысль, это был короткий шаг к политической деятельности. В книгах Грушевского особо подчеркивалась роль «народа» в политической истории Украины и важность его борьбы против различных форм тирании. Было вполне логично, что он захотел воодушевить этот «народ» и подтолкнуть его к действию, как словом, так и делом. Для Европы в этом тоже не было ничего необычного. Историки, а также поэты и художники играли важную роль в консолидации и развитии итальянского, немецкого и польского национального самосознания.

Конечно, сегодня все иначе. В современной Европе и США, где действуют профессиональные и отдельные политические и научно-аналитические касты (за несколькими исключениями из 1989 года), трудно себе представить, чтобы историки так легко переходили в политику. Трудно где бы то ни было, но только не на Украине.

Все дело в том, что украинское государство, с таким энтузиазмом провозглашенное в 1917 году, очень быстро потерпело крах. Либеральная Центральная Рада погибла в пламени катастрофической гражданской войны. Несколько правительств одно за другим пытались удержаться у власти и терпели неудачу. В 1919 году Киев более 10 раз переходил из рук в руки, а по стране прокатилось мощное крестьянское восстание, пожалуй, самое крупное в Европе. После интервенции польской армии и наступления Белой армии, которая не дошла до Москвы 200 километров, большевики в 1920 году окончательно взяли под свой контроль ставшую советской Украину.

Мечта о независимости Украины снова исчезла на 70 лет. Как следствие исчезла и украинская историография, поскольку Кремль опасался ее разрушительного воздействия. Если не считать эксперимент с «украинизацией», проводившийся в 1920-е годы, а также некоторые ограниченные попытки 1970-х годов, советские историки не интересовались (на самом деле, им не разрешали интересоваться) происхождением и становлением украинской нации. Украинскому самосознанию были дозволены некоторые слабые и безликие проявления в виде народных танцев и музыкального фольклора, но настоящая украинская культура жестоко подавлялась и была вынуждена уходить в подполье. Во время чисток, которыми сопровождался голод на Украине в период с 1932 по 1934 год, украинские историки оказались среди десятков тысяч арестованных и расстрелянных деятелей культуры и представителей интеллигенции. Сам Грушевский в 1931 году подвергся мощным пропагандистским нападкам. Три года спустя он умер в ссылке.

После провозглашения украинской независимости в 1991 году Грушевский был реабилитирован. Его именем назван один из главных бульваров в центре Киева. Это тот самый бульвар, где противники коррумпированного украинского режима в феврале 2014 года сражались с отрядами милиции особого назначения. Но хотя на Украине сегодня очень быстро развертываются дебаты по вопросам истории, и развивается своя национальная литература, западная историография, западные литературные круги и даже западное политическое сознание этого не замечают. В западных столицах очень часто подвергается сомнению само право Украины на существование как нации.

Все это предисловие, необходимое для того, чтобы объяснить мотивы и замысел изящно написанной книги The Gates of Europe (Врата Европы), автором которой является Сергей Плохий (Serhii Plokhy). Хотя он работает в Гарварде на кафедре им. Михаила Грушевского, пишет он не для того, чтобы просвещать украинцев о самих себе. Нет, он занимается параллельным проектом, и пишет для того, чтобы просвещать иностранцев об Украине. Введение он начинает с трех событий в современной истории Украины — провозглашения независимости в 1991 году, оранжевой революции 2004 года и революции Майдана в 2014 году — а затем объясняет свои мотивы:

Дабы понять тенденции, лежащие в основе сегодняшних событий на Украине, и их воздействие на мир, необходимо исследовать их корни…. Путешествие по истории помогает нам разобраться в лавине ежедневных новостей, позволяет вдумчиво реагировать на события и таким образом влиять на их исход.

Потом будут более крупные демонстрации, более красноречивые ораторы и более профессиональные лозунги. Но тот марш, что прошел воскресным утром весной 1917 года в Киеве, был событием выдающимся, поскольку он стал первым в своем роде в этом городе. Российская империя запрещала украинские книги, газеты, театры, запрещала даже пользоваться украинским языком в школах. Публичная демонстрация национальных символов была делом весьма рискованным и опасным. Но после Февральской революции в Петрограде все казалось возможным.

Были флаги: желто-голубые украинские и красные коммунистические. Толпа, состоявшая из детей, солдат, заводских рабочих, марширующих оркестров и чиновников, несла знамена и транспаранты с надписями «Независимая Украина со своим лидером!» и «Свободная Украина в свободной России!» Кто-то нес портреты национального поэта Тараса Шевченко. Ораторы один за другим призывали толпу поддержать Центральную Раду (совет), которая была сформирована несколькими днями ранее, а теперь претендовала на право руководить Украиной.

В конце на сцену вышел человек, которого только что избрали председателем Рады. Михаил Грушевский — бородатый и в очках — был одним из тех интеллигентов, которые отважились поставить Украину в центр ее собственной истории. Этот автор десятитомной монографии «История Украины-Руси» и многих других книг большую часть своей жизни прожил в Галиции, которой правила империя Габсбургов, и где говорили на польском и украинском языках. Там ему удавалось избегать преследований царской полиции. Теперь, когда победила революция, он с триумфом вернулся в Киев. Толпа приветствовала его восторженными возгласами: «Слава батьке Грушевскому!» Он отвечал тем же: «Давайте в этот великий момент поклянемся все как один единодушно и согласно взяться за великое дело, и не прекращать наших трудов, пока мы не построим свободную Украину». Толпа закричала в ответ, как это сделают люди на киевских демонстрациях спустя 90 лет: «Клянемся!»

КОНТЕКСТ

Жертвы голодомора в Харькове, 1933 год
Голодомор: как усмирить народ?
Turkiye gazetesi22.03.2016
Сталинский голодомор стоил жизни полутора миллионам казахов
Die Welt06.04.2014
Голодомор на Украине: как мир узнает правду
Укрiнформ12.11.2015
Порошенко вспоминает Голодомор
Bloomberg24.11.2014
Современному читателю может показаться странным, что национальное движение возглавил историк. Но в 19-м и начале 20-го веков писать об украинской истории считалось революционной деятельностью. Даже сама мысль о том, что у Украины, являвшейся российской колонией с 18-го века, отдельная от Российской империи история, была провокационной, крамольной и даже опасной. Для тех, кто осмеливался озвучить такую мысль, это был короткий шаг к политической деятельности. В книгах Грушевского особо подчеркивалась роль «народа» в политической истории Украины и важность его борьбы против различных форм тирании. Было вполне логично, что он захотел воодушевить этот «народ» и подтолкнуть его к действию, как словом, так и делом. Для Европы в этом тоже не было ничего необычного. Историки, а также поэты и художники играли важную роль в консолидации и развитии итальянского, немецкого и польского национального самосознания.

Конечно, сегодня все иначе. В современной Европе и США, где действуют профессиональные и отдельные политические и научно-аналитические касты (за несколькими исключениями из 1989 года), трудно себе представить, чтобы историки так легко переходили в политику. Трудно где бы то ни было, но только не на Украине.

Все дело в том, что украинское государство, с таким энтузиазмом провозглашенное в 1917 году, очень быстро потерпело крах. Либеральная Центральная Рада погибла в пламени катастрофической гражданской войны. Несколько правительств одно за другим пытались удержаться у власти и терпели неудачу. В 1919 году Киев более 10 раз переходил из рук в руки, а по стране прокатилось мощное крестьянское восстание, пожалуй, самое крупное в Европе. После интервенции польской армии и наступления Белой армии, которая не дошла до Москвы 200 километров, большевики в 1920 году окончательно взяли под свой контроль ставшую советской Украину.

Мечта о независимости Украины снова исчезла на 70 лет. Как следствие исчезла и украинская историография, поскольку Кремль опасался ее разрушительного воздействия. Если не считать эксперимент с «украинизацией», проводившийся в 1920-е годы, а также некоторые ограниченные попытки 1970-х годов, советские историки не интересовались (на самом деле, им не разрешали интересоваться) происхождением и становлением украинской нации. Украинскому самосознанию были дозволены некоторые слабые и безликие проявления в виде народных танцев и музыкального фольклора, но настоящая украинская культура жестоко подавлялась и была вынуждена уходить в подполье. Во время чисток, которыми сопровождался голод на Украине в период с 1932 по 1934 год, украинские историки оказались среди десятков тысяч арестованных и расстрелянных деятелей культуры и представителей интеллигенции. Сам Грушевский в 1931 году подвергся мощным пропагандистским нападкам. Три года спустя он умер в ссылке.

После провозглашения украинской независимости в 1991 году Грушевский был реабилитирован. Его именем назван один из главных бульваров в центре Киева. Это тот самый бульвар, где противники коррумпированного украинского режима в феврале 2014 года сражались с отрядами милиции особого назначения. Но хотя на Украине сегодня очень быстро развертываются дебаты по вопросам истории, и развивается своя национальная литература, западная историография, западные литературные круги и даже западное политическое сознание этого не замечают. В западных столицах очень часто подвергается сомнению само право Украины на существование как нации.

Все это предисловие, необходимое для того, чтобы объяснить мотивы и замысел изящно написанной книги The Gates of Europe (Врата Европы), автором которой является Сергей Плохий (Serhii Plokhy). Хотя он работает в Гарварде на кафедре им. Михаила Грушевского, пишет он не для того, чтобы просвещать украинцев о самих себе. Нет, он занимается параллельным проектом, и пишет для того, чтобы просвещать иностранцев об Украине. Введение он начинает с трех событий в современной истории Украины — провозглашения независимости в 1991 году, оранжевой революции 2004 года и революции Майдана в 2014 году — а затем объясняет свои мотивы:

Дабы понять тенденции, лежащие в основе сегодняшних событий на Украине, и их воздействие на мир, необходимо исследовать их корни…. Путешествие по истории помогает нам разобраться в лавине ежедневных новостей, позволяет вдумчиво реагировать на события и таким образом влиять на их исход.

Потом будут более крупные демонстрации, более красноречивые ораторы и более профессиональные лозунги. Но тот марш, что прошел воскресным утром весной 1917 года в Киеве, был событием выдающимся, поскольку он стал первым в своем роде в этом городе. Российская империя запрещала украинские книги, газеты, театры, запрещала даже пользоваться украинским языком в школах. Публичная демонстрация национальных символов была делом весьма рискованным и опасным. Но после Февральской революции в Петрограде все казалось возможным.

Были флаги: желто-голубые украинские и красные коммунистические. Толпа, состоявшая из детей, солдат, заводских рабочих, марширующих оркестров и чиновников, несла знамена и транспаранты с надписями «Независимая Украина со своим лидером!» и «Свободная Украина в свободной России!» Кто-то нес портреты национального поэта Тараса Шевченко. Ораторы один за другим призывали толпу поддержать Центральную Раду (совет), которая была сформирована несколькими днями ранее, а теперь претендовала на право руководить Украиной.

В конце на сцену вышел человек, которого только что избрали председателем Рады. Михаил Грушевский — бородатый и в очках — был одним из тех интеллигентов, которые отважились поставить Украину в центр ее собственной истории. Этот автор десятитомной монографии «История Украины-Руси» и многих других книг большую часть своей жизни прожил в Галиции, которой правила империя Габсбургов, и где говорили на польском и украинском языках. Там ему удавалось избегать преследований царской полиции. Теперь, когда победила революция, он с триумфом вернулся в Киев. Толпа приветствовала его восторженными возгласами: «Слава батьке Грушевскому!» Он отвечал тем же: «Давайте в этот великий момент поклянемся все как один единодушно и согласно взяться за великое дело, и не прекращать наших трудов, пока мы не построим свободную Украину». Толпа закричала в ответ, как это сделают люди на киевских демонстрациях спустя 90 лет: «Клянемся!»

КОНТЕКСТ

Жертвы голодомора в Харькове, 1933 год
Голодомор: как усмирить народ?
Turkiye gazetesi22.03.2016
Сталинский голодомор стоил жизни полутора миллионам казахов
Die Welt06.04.2014
Голодомор на Украине: как мир узнает правду
Укрiнформ12.11.2015
Порошенко вспоминает Голодомор
Bloomberg24.11.2014
Современному читателю может показаться странным, что национальное движение возглавил историк. Но в 19-м и начале 20-го веков писать об украинской истории считалось революционной деятельностью. Даже сама мысль о том, что у Украины, являвшейся российской колонией с 18-го века, отдельная от Российской империи история, была провокационной, крамольной и даже опасной. Для тех, кто осмеливался озвучить такую мысль, это был короткий шаг к политической деятельности. В книгах Грушевского особо подчеркивалась роль «народа» в политической истории Украины и важность его борьбы против различных форм тирании. Было вполне логично, что он захотел воодушевить этот «народ» и подтолкнуть его к действию, как словом, так и делом. Для Европы в этом тоже не было ничего необычного. Историки, а также поэты и художники играли важную роль в консолидации и развитии итальянского, немецкого и польского национального самосознания.

Конечно, сегодня все иначе. В современной Европе и США, где действуют профессиональные и отдельные политические и научно-аналитические касты (за несколькими исключениями из 1989 года), трудно себе представить, чтобы историки так легко переходили в политику. Трудно где бы то ни было, но только не на Украине.

Все дело в том, что украинское государство, с таким энтузиазмом провозглашенное в 1917 году, очень быстро потерпело крах. Либеральная Центральная Рада погибла в пламени катастрофической гражданской войны. Несколько правительств одно за другим пытались удержаться у власти и терпели неудачу. В 1919 году Киев более 10 раз переходил из рук в руки, а по стране прокатилось мощное крестьянское восстание, пожалуй, самое крупное в Европе. После интервенции польской армии и наступления Белой армии, которая не дошла до Москвы 200 километров, большевики в 1920 году окончательно взяли под свой контроль ставшую советской Украину.

Мечта о независимости Украины снова исчезла на 70 лет. Как следствие исчезла и украинская историография, поскольку Кремль опасался ее разрушительного воздействия. Если не считать эксперимент с «украинизацией», проводившийся в 1920-е годы, а также некоторые ограниченные попытки 1970-х годов, советские историки не интересовались (на самом деле, им не разрешали интересоваться) происхождением и становлением украинской нации. Украинскому самосознанию были дозволены некоторые слабые и безликие проявления в виде народных танцев и музыкального фольклора, но настоящая украинская культура жестоко подавлялась и была вынуждена уходить в подполье. Во время чисток, которыми сопровождался голод на Украине в период с 1932 по 1934 год, украинские историки оказались среди десятков тысяч арестованных и расстрелянных деятелей культуры и представителей интеллигенции. Сам Грушевский в 1931 году подвергся мощным пропагандистским нападкам. Три года спустя он умер в ссылке.

После провозглашения украинской независимости в 1991 году Грушевский был реабилитирован. Его именем назван один из главных бульваров в центре Киева. Это тот самый бульвар, где противники коррумпированного украинского режима в феврале 2014 года сражались с отрядами милиции особого назначения. Но хотя на Украине сегодня очень быстро развертываются дебаты по вопросам истории, и развивается своя национальная литература, западная историография, западные литературные круги и даже западное политическое сознание этого не замечают. В западных столицах очень часто подвергается сомнению само право Украины на существование как нации.

Все это предисловие, необходимое для того, чтобы объяснить мотивы и замысел изящно написанной книги The Gates of Europe (Врата Европы), автором которой является Сергей Плохий (Serhii Plokhy). Хотя он работает в Гарварде на кафедре им. Михаила Грушевского, пишет он не для того, чтобы просвещать украинцев о самих себе. Нет, он занимается параллельным проектом, и пишет для того, чтобы просвещать иностранцев об Украине. Введение он начинает с трех событий в современной истории Украины — провозглашения независимости в 1991 году, оранжевой революции 2004 года и революции Майдана в 2014 году — а затем объясняет свои мотивы:

Дабы понять тенденции, лежащие в основе сегодняшних событий на Украине, и их воздействие на мир, необходимо исследовать их корни…. Путешествие по истории помогает нам разобраться в лавине ежедневных новостей, позволяет вдумчиво реагировать на события и таким образом влиять на их исход.

Потом будут более крупные демонстрации, более красноречивые ораторы и более профессиональные лозунги. Но тот марш, что прошел воскресным утром весной 1917 года в Киеве, был событием выдающимся, поскольку он стал первым в своем роде в этом городе. Российская империя запрещала украинские книги, газеты, театры, запрещала даже пользоваться украинским языком в школах. Публичная демонстрация национальных символов была делом весьма рискованным и опасным. Но после Февральской революции в Петрограде все казалось возможным.

Были флаги: желто-голубые украинские и красные коммунистические. Толпа, состоявшая из детей, солдат, заводских рабочих, марширующих оркестров и чиновников, несла знамена и транспаранты с надписями «Независимая Украина со своим лидером!» и «Свободная Украина в свободной России!» Кто-то нес портреты национального поэта Тараса Шевченко. Ораторы один за другим призывали толпу поддержать Центральную Раду (совет), которая была сформирована несколькими днями ранее, а теперь претендовала на право руководить Украиной.

В конце на сцену вышел человек, которого только что избрали председателем Рады. Михаил Грушевский — бородатый и в очках — был одним из тех интеллигентов, которые отважились поставить Украину в центр ее собственной истории. Этот автор десятитомной монографии «История Украины-Руси» и многих других книг большую часть своей жизни прожил в Галиции, которой правила империя Габсбургов, и где говорили на польском и украинском языках. Там ему удавалось избегать преследований царской полиции. Теперь, когда победила революция, он с триумфом вернулся в Киев. Толпа приветствовала его восторженными возгласами: «Слава батьке Грушевскому!» Он отвечал тем же: «Давайте в этот великий момент поклянемся все как один единодушно и согласно взяться за великое дело, и не прекращать наших трудов, пока мы не построим свободную Украину». Толпа закричала в ответ, как это сделают люди на киевских демонстрациях спустя 90 лет: «Клянемся!»

КОНТЕКСТ

Жертвы голодомора в Харькове, 1933 год
Голодомор: как усмирить народ?
Turkiye gazetesi22.03.2016
Сталинский голодомор стоил жизни полутора миллионам казахов
Die Welt06.04.2014
Голодомор на Украине: как мир узнает правду
Укрiнформ12.11.2015
Порошенко вспоминает Голодомор
Bloomberg24.11.2014
Современному читателю может показаться странным, что национальное движение возглавил историк. Но в 19-м и начале 20-го веков писать об украинской истории считалось революционной деятельностью. Даже сама мысль о том, что у Украины, являвшейся российской колонией с 18-го века, отдельная от Российской империи история, была провокационной, крамольной и даже опасной. Для тех, кто осмеливался озвучить такую мысль, это был короткий шаг к политической деятельности. В книгах Грушевского особо подчеркивалась роль «народа» в политической истории Украины и важность его борьбы против различных форм тирании. Было вполне логично, что он захотел воодушевить этот «народ» и подтолкнуть его к действию, как словом, так и делом. Для Европы в этом тоже не было ничего необычного. Историки, а также поэты и художники играли важную роль в консолидации и развитии итальянского, немецкого и польского национального самосознания.

Конечно, сегодня все иначе. В современной Европе и США, где действуют профессиональные и отдельные политические и научно-аналитические касты (за несколькими исключениями из 1989 года), трудно себе представить, чтобы историки так легко переходили в политику. Трудно где бы то ни было, но только не на Украине.

Все дело в том, что украинское государство, с таким энтузиазмом провозглашенное в 1917 году, очень быстро потерпело крах. Либеральная Центральная Рада погибла в пламени катастрофической гражданской войны. Несколько правительств одно за другим пытались удержаться у власти и терпели неудачу. В 1919 году Киев более 10 раз переходил из рук в руки, а по стране прокатилось мощное крестьянское восстание, пожалуй, самое крупное в Европе. После интервенции польской армии и наступления Белой армии, которая не дошла до Москвы 200 километров, большевики в 1920 году окончательно взяли под свой контроль ставшую советской Украину.

Мечта о независимости Украины снова исчезла на 70 лет. Как следствие исчезла и украинская историография, поскольку Кремль опасался ее разрушительного воздействия. Если не считать эксперимент с «украинизацией», проводившийся в 1920-е годы, а также некоторые ограниченные попытки 1970-х годов, советские историки не интересовались (на самом деле, им не разрешали интересоваться) происхождением и становлением украинской нации. Украинскому самосознанию были дозволены некоторые слабые и безликие проявления в виде народных танцев и музыкального фольклора, но настоящая украинская культура жестоко подавлялась и была вынуждена уходить в подполье. Во время чисток, которыми сопровождался голод на Украине в период с 1932 по 1934 год, украинские историки оказались среди десятков тысяч арестованных и расстрелянных деятелей культуры и представителей интеллигенции. Сам Грушевский в 1931 году подвергся мощным пропагандистским нападкам. Три года спустя он умер в ссылке.

После провозглашения украинской независимости в 1991 году Грушевский был реабилитирован. Его именем назван один из главных бульваров в центре Киева. Это тот самый бульвар, где противники коррумпированного украинского режима в феврале 2014 года сражались с отрядами милиции особого назначения. Но хотя на Украине сегодня очень быстро развертываются дебаты по вопросам истории, и развивается своя национальная литература, западная историография, западные литературные круги и даже западное политическое сознание этого не замечают. В западных столицах очень часто подвергается сомнению само право Украины на существование как нации.

Все это предисловие, необходимое для того, чтобы объяснить мотивы и замысел изящно написанной книги The Gates of Europe (Врата Европы), автором которой является Сергей Плохий (Serhii Plokhy). Хотя он работает в Гарварде на кафедре им. Михаила Грушевского, пишет он не для того, чтобы просвещать украинцев о самих себе. Нет, он занимается параллельным проектом, и пишет для того, чтобы просвещать иностранцев об Украине. Введение он начинает с трех событий в современной истории Украины — провозглашения независимости в 1991 году, оранжевой революции 2004 года и революции Майдана в 2014 году — а затем объясняет свои мотивы:

Дабы понять тенденции, лежащие в основе сегодняшних событий на Украине, и их воздействие на мир, необходимо исследовать их корни…. Путешествие по истории помогает нам разобраться в лавине ежедневных новостей, позволяет вдумчиво реагировать на события и таким образом влиять на их исход.

Потом будут более крупные демонстрации, более красноречивые ораторы и более профессиональные лозунги. Но тот марш, что прошел воскресным утром весной 1917 года в Киеве, был событием выдающимся, поскольку он стал первым в своем роде в этом городе. Российская империя запрещала украинские книги, газеты, театры, запрещала даже пользоваться украинским языком в школах. Публичная демонстрация национальных символов была делом весьма рискованным и опасным. Но после Февральской революции в Петрограде все казалось возможным.

Были флаги: желто-голубые украинские и красные коммунистические. Толпа, состоявшая из детей, солдат, заводских рабочих, марширующих оркестров и чиновников, несла знамена и транспаранты с надписями «Независимая Украина со своим лидером!» и «Свободная Украина в свободной России!» Кто-то нес портреты национального поэта Тараса Шевченко. Ораторы один за другим призывали толпу поддержать Центральную Раду (совет), которая была сформирована несколькими днями ранее, а теперь претендовала на право руководить Украиной.

В конце на сцену вышел человек, которого только что избрали председателем Рады. Михаил Грушевский — бородатый и в очках — был одним из тех интеллигентов, которые отважились поставить Украину в центр ее собственной истории. Этот автор десятитомной монографии «История Украины-Руси» и многих других книг большую часть своей жизни прожил в Галиции, которой правила империя Габсбургов, и где говорили на польском и украинском языках. Там ему удавалось избегать преследований царской полиции. Теперь, когда победила революция, он с триумфом вернулся в Киев. Толпа приветствовала его восторженными возгласами: «Слава батьке Грушевскому!» Он отвечал тем же: «Давайте в этот великий момент поклянемся все как один единодушно и согласно взяться за великое дело, и не прекращать наших трудов, пока мы не построим свободную Украину». Толпа закричала в ответ, как это сделают люди на киевских демонстрациях спустя 90 лет: «Клянемся!»

КОНТЕКСТ

Жертвы голодомора в Харькове, 1933 год
Голодомор: как усмирить народ?
Turkiye gazetesi22.03.2016
Сталинский голодомор стоил жизни полутора миллионам казахов
Die Welt06.04.2014
Голодомор на Украине: как мир узнает правду
Укрiнформ12.11.2015
Порошенко вспоминает Голодомор
Bloomberg24.11.2014
Современному читателю может показаться странным, что национальное движение возглавил историк. Но в 19-м и начале 20-го веков писать об украинской истории считалось революционной деятельностью. Даже сама мысль о том, что у Украины, являвшейся российской колонией с 18-го века, отдельная от Российской империи история, была провокационной, крамольной и даже опасной. Для тех, кто осмеливался озвучить такую мысль, это был короткий шаг к политической деятельности. В книгах Грушевского особо подчеркивалась роль «народа» в политической истории Украины и важность его борьбы против различных форм тирании. Было вполне логично, что он захотел воодушевить этот «народ» и подтолкнуть его к действию, как словом, так и делом. Для Европы в этом тоже не было ничего необычного. Историки, а также поэты и художники играли важную роль в консолидации и развитии итальянского, немецкого и польского национального самосознания.

Конечно, сегодня все иначе. В современной Европе и США, где действуют профессиональные и отдельные политические и научно-аналитические касты (за несколькими исключениями из 1989 года), трудно себе представить, чтобы историки так легко переходили в политику. Трудно где бы то ни было, но только не на Украине.

Все дело в том, что украинское государство, с таким энтузиазмом провозглашенное в 1917 году, очень быстро потерпело крах. Либеральная Центральная Рада погибла в пламени катастрофической гражданской войны. Несколько правительств одно за другим пытались удержаться у власти и терпели неудачу. В 1919 году Киев более 10 раз переходил из рук в руки, а по стране прокатилось мощное крестьянское восстание, пожалуй, самое крупное в Европе. После интервенции польской армии и наступления Белой армии, которая не дошла до Москвы 200 километров, большевики в 1920 году окончательно взяли под свой контроль ставшую советской Украину.

Мечта о независимости Украины снова исчезла на 70 лет. Как следствие исчезла и украинская историография, поскольку Кремль опасался ее разрушительного воздействия. Если не считать эксперимент с «украинизацией», проводившийся в 1920-е годы, а также некоторые ограниченные попытки 1970-х годов, советские историки не интересовались (на самом деле, им не разрешали интересоваться) происхождением и становлением украинской нации. Украинскому самосознанию были дозволены некоторые слабые и безликие проявления в виде народных танцев и музыкального фольклора, но настоящая украинская культура жестоко подавлялась и была вынуждена уходить в подполье. Во время чисток, которыми сопровождался голод на Украине в период с 1932 по 1934 год, украинские историки оказались среди десятков тысяч арестованных и расстрелянных деятелей культуры и представителей интеллигенции. Сам Грушевский в 1931 году подвергся мощным пропагандистским нападкам. Три года спустя он умер в ссылке.

После провозглашения украинской независимости в 1991 году Грушевский был реабилитирован. Его именем назван один из главных бульваров в центре Киева. Это тот самый бульвар, где противники коррумпированного украинского режима в феврале 2014 года сражались с отрядами милиции особого назначения. Но хотя на Украине сегодня очень быстро развертываются дебаты по вопросам истории, и развивается своя национальная литература, западная историография, западные литературные круги и даже западное политическое сознание этого не замечают. В западных столицах очень часто подвергается сомнению само право Украины на существование как нации.

Все это предисловие, необходимое для того, чтобы объяснить мотивы и замысел изящно написанной книги The Gates of Europe (Врата Европы), автором которой является Сергей Плохий (Serhii Plokhy). Хотя он работает в Гарварде на кафедре им. Михаила Грушевского, пишет он не для того, чтобы просвещать украинцев о самих себе. Нет, он занимается параллельным проектом, и пишет для того, чтобы просвещать иностранцев об Украине. Введение он начинает с трех событий в современной истории Украины — провозглашения независимости в 1991 году, оранжевой революции 2004 года и революции Майдана в 2014 году — а затем объясняет свои мотивы:

Дабы понять тенденции, лежащие в основе сегодняшних событий на Украине, и их воздействие на мир, необходимо исследовать их корни…. Путешествие по истории помогает нам разобраться в лавине ежедневных новостей, позволяет вдумчиво реагировать на события и таким образом влиять на их исход.

Потом будут более крупные демонстрации, более красноречивые ораторы и более профессиональные лозунги. Но тот марш, что прошел воскресным утром весной 1917 года в Киеве, был событием выдающимся, поскольку он стал первым в своем роде в этом городе. Российская империя запрещала украинские книги, газеты, театры, запрещала даже пользоваться украинским языком в школах. Публичная демонстрация национальных символов была делом весьма рискованным и опасным. Но после Февральской революции в Петрограде все казалось возможным.

Были флаги: желто-голубые украинские и красные коммунистические. Толпа, состоявшая из детей, солдат, заводских рабочих, марширующих оркестров и чиновников, несла знамена и транспаранты с надписями «Независимая Украина со своим лидером!» и «Свободная Украина в свободной России!» Кто-то нес портреты национального поэта Тараса Шевченко. Ораторы один за другим призывали толпу поддержать Центральную Раду (совет), которая была сформирована несколькими днями ранее, а теперь претендовала на право руководить Украиной.

В конце на сцену вышел человек, которого только что избрали председателем Рады. Михаил Грушевский — бородатый и в очках — был одним из тех интеллигентов, которые отважились поставить Украину в центр ее собственной истории. Этот автор десятитомной монографии «История Украины-Руси» и многих других книг большую часть своей жизни прожил в Галиции, которой правила империя Габсбургов, и где говорили на польском и украинском языках. Там ему удавалось избегать преследований царской полиции. Теперь, когда победила революция, он с триумфом вернулся в Киев. Толпа приветствовала его восторженными возгласами: «Слава батьке Грушевскому!» Он отвечал тем же: «Давайте в этот великий момент поклянемся все как один единодушно и согласно взяться за великое дело, и не прекращать наших трудов, пока мы не построим свободную Украину». Толпа закричала в ответ, как это сделают люди на киевских демонстрациях спустя 90 лет: «Клянемся!»

КОНТЕКСТ

Жертвы голодомора в Харькове, 1933 год
Голодомор: как усмирить народ?
Turkiye gazetesi22.03.2016
Сталинский голодомор стоил жизни полутора миллионам казахов
Die Welt06.04.2014
Голодомор на Украине: как мир узнает правду
Укрiнформ12.11.2015
Порошенко вспоминает Голодомор
Bloomberg24.11.2014
Современному читателю может показаться странным, что национальное движение возглавил историк. Но в 19-м и начале 20-го веков писать об украинской истории считалось революционной деятельностью. Даже сама мысль о том, что у Украины, являвшейся российской колонией с 18-го века, отдельная от Российской империи история, была провокационной, крамольной и даже опасной. Для тех, кто осмеливался озвучить такую мысль, это был короткий шаг к политической деятельности. В книгах Грушевского особо подчеркивалась роль «народа» в политической истории Украины и важность его борьбы против различных форм тирании. Было вполне логично, что он захотел воодушевить этот «народ» и подтолкнуть его к действию, как словом, так и делом. Для Европы в этом тоже не было ничего необычного. Историки, а также поэты и художники играли важную роль в консолидации и развитии итальянского, немецкого и польского национального самосознания.

Конечно, сегодня все иначе. В современной Европе и США, где действуют профессиональные и отдельные политические и научно-аналитические касты (за несколькими исключениями из 1989 года), трудно себе представить, чтобы историки так легко переходили в политику. Трудно где бы то ни было, но только не на Украине.

Все дело в том, что украинское государство, с таким энтузиазмом провозглашенное в 1917 году, очень быстро потерпело крах. Либеральная Центральная Рада погибла в пламени катастрофической гражданской войны. Несколько правительств одно за другим пытались удержаться у власти и терпели неудачу. В 1919 году Киев более 10 раз переходил из рук в руки, а по стране прокатилось мощное крестьянское восстание, пожалуй, самое крупное в Европе. После интервенции польской армии и наступления Белой армии, которая не дошла до Москвы 200 километров, большевики в 1920 году окончательно взяли под свой контроль ставшую советской Украину.

Мечта о независимости Украины снова исчезла на 70 лет. Как следствие исчезла и украинская историография, поскольку Кремль опасался ее разрушительного воздействия. Если не считать эксперимент с «украинизацией», проводившийся в 1920-е годы, а также некоторые ограниченные попытки 1970-х годов, советские историки не интересовались (на самом деле, им не разрешали интересоваться) происхождением и становлением украинской нации. Украинскому самосознанию были дозволены некоторые слабые и безликие проявления в виде народных танцев и музыкального фольклора, но настоящая украинская культура жестоко подавлялась и была вынуждена уходить в подполье. Во время чисток, которыми сопровождался голод на Украине в период с 1932 по 1934 год, украинские историки оказались среди десятков тысяч арестованных и расстрелянных деятелей культуры и представителей интеллигенции. Сам Грушевский в 1931 году подвергся мощным пропагандистским нападкам. Три года спустя он умер в ссылке.

После провозглашения украинской независимости в 1991 году Грушевский был реабилитирован. Его именем назван один из главных бульваров в центре Киева. Это тот самый бульвар, где противники коррумпированного украинского режима в феврале 2014 года сражались с отрядами милиции особого назначения. Но хотя на Украине сегодня очень быстро развертываются дебаты по вопросам истории, и развивается своя национальная литература, западная историография, западные литературные круги и даже западное политическое сознание этого не замечают. В западных столицах очень часто подвергается сомнению само право Украины на существование как нации.

Все это предисловие, необходимое для того, чтобы объяснить мотивы и замысел изящно написанной книги The Gates of Europe (Врата Европы), автором которой является Сергей Плохий (Serhii Plokhy). Хотя он работает в Гарварде на кафедре им. Михаила Грушевского, пишет он не для того, чтобы просвещать украинцев о самих себе. Нет, он занимается параллельным проектом, и пишет для того, чтобы просвещать иностранцев об Украине. Введение он начинает с трех событий в современной истории Украины — провозглашения независимости в 1991 году, оранжевой революции 2004 года и революции Майдана в 2014 году — а затем объясняет свои мотивы:

Дабы понять тенденции, лежащие в основе сегодняшних событий на Украине, и их воздействие на мир, необходимо исследовать их корни…. Путешествие по истории помогает нам разобраться в лавине ежедневных новостей, позволяет вдумчиво реагировать на события и таким образом влиять на их исход.

>>121579169
>>121578748
>>121578643
>>121578050
>>121577954
>>121577923
>>121577741
>>121577614
Сап, Двач...
Я тян. Симпатичная, в меру умная, еще достаточно молодая (21 лвл). Смотрю на мир широко открытыми глазами и тихо прихожу в ужас. Нормальных и успешных кунов мало, их рвут на части десятки, а то и сотни девушек. Каждая хочет куна только для себя одной. Россиянки невероятные собственницы и манипуляторши.
А вот взять моего отца. Вот где настоящая демократия в семеных отношениях. Успешный бизнесмен, моя мать его официальная жена, и еще у него две параллельные семьи, где растут мои сводные сестры.
Всех нас, своих детей, он любит.
Он честен. Все его женщины сыты, обуты, обустроены. Да, я ревную к сестрам, но все-таки, лучше так, чем за спиной, держа всех в ревности и непроходящей зависти. Своих соперниц знаешь в лицо, и есть возможность найти не только врагов, но и союзников.
Вообщем, я подумала как следует, и поняла.... что не отказалась бы от честных отношений с куном, где я буду не единственной, но тем не менее, любимой. Главное, своих соперниц (или союзниц) в борьбе за любимого мужчину хочу знать в лицо...
autosage
autosage
>>121577046 (OP)
Готовы ли куны России к многоженству?
autosage
>>121577318
Даже к одноженству не готовы.
autosage
>>121577380
Лол, ты бы еще с картинкой сагал.
>>121577046 (OP)
С 2D ты соперничества не выдержишь
>>121577046 (OP)
Too old.
>>121577365
ну да, одни школьники...
>>121577465
Нет, а чем такой возраст плох?
>>121577653
Тян.
Важная же тема.
Предлагал своей тянке, чтоб жила она у меня в квартире + еще одна. Я же альфач, правильно? Дак вот. Теперь я капчую, ибо проебал всё. Они у меня появились одновременно, сами написали почти за одну неделю, блять, это годовая норма для меня
Совместное хозяйство - нит. Это слишком.
У каждой жены должна быть своя жилплощадь.
>>121577614
Старая, вот чем. Самый сок 12-14, 14-17 - еще ебабельно, после 18 баба уже старится, а в 21 глубокая старуха. Я не геронтофил какой-нибудь. У меня на старух не стоит. Нахуй мне в гарем старая развалина? Муххамед вон на 9-летней женился.
>>121578643
Двачую адвоката
, после 20 лет у тян гной и пауки вываливаются из влагалища
>>121578643
Ну, мнением школьников тут никто не интересуется
47

>>121579169
>>121578748
>>121578643
>>121578050
>>121577954
>>121577923
>>121577741
>>121577614
Сап, Двач...
Я тян. Симпатичная, в меру умная, еще достаточно молодая (21 лвл). Смотрю на мир широко открытыми глазами и тихо прихожу в ужас. Нормальных и успешных кунов мало, их рвут на части десятки, а то и сотни девушек. Каждая хочет куна только для себя одной. Россиянки невероятные собственницы и манипуляторши.
А вот взять моего отца. Вот где настоящая демократия в семеных отношениях. Успешный бизнесмен, моя мать его официальная жена, и еще у него две параллельные семьи, где растут мои сводные сестры.
Всех нас, своих детей, он любит.
Он честен. Все его женщины сыты, обуты, обустроены. Да, я ревную к сестрам, но все-таки, лучше так, чем за спиной, держа всех в ревности и непроходящей зависти. Своих соперниц знаешь в лицо, и есть возможность найти не только врагов, но и союзников.
Вообщем, я подумала как следует, и поняла.... что не отказалась бы от честных отношений с куном, где я буду не единственной, но тем не менее, любимой. Главное, своих соперниц (или союзниц) в борьбе за любимого мужчину хочу знать в лицо...
autosage
autosage
>>121577046 (OP)
Готовы ли куны России к многоженству?
autosage
>>121577318
Даже к одноженству не готовы.
autosage
>>121577380
Лол, ты бы еще с картинкой сагал.
>>121577046 (OP)
С 2D ты соперничества не выдержишь
>>121577046 (OP)
Too old.
>>121577365
ну да, одни школьники...
>>121577465
Нет, а чем такой возраст плох?
>>121577653
Тян.
Важная же тема.
Предлагал своей тянке, чтоб жила она у меня в квартире + еще одна. Я же альфач, правильно? Дак вот. Теперь я капчую, ибо проебал всё. Они у меня появились одновременно, сами написали почти за одну неделю, блять, это годовая норма для меня
Совместное хозяйство - нит. Это слишком.
У каждой жены должна быть своя жилплощадь.
>>121577614
Старая, вот чем. Самый сок 12-14, 14-17 - еще ебабельно, после 18 баба уже старится, а в 21 глубокая старуха. Я не геронтофил какой-нибудь. У меня на старух не стоит. Нахуй мне в гарем старая развалина? Муххамед вон на 9-летней женился.
>>121578643
Двачую адвоката
, после 20 лет у тян гной и пауки вываливаются из влагалища
>>121578643
Ну, мнением школьников тут никто не интересуется
48

>>121579169
>>121578748
>>121578643
>>121578050
>>121577954
>>121577923
>>121577741
>>121577614
Сап, Двач...
Я тян. Симпатичная, в меру умная, еще достаточно молодая (21 лвл). Смотрю на мир широко открытыми глазами и тихо прихожу в ужас. Нормальных и успешных кунов мало, их рвут на части десятки, а то и сотни девушек. Каждая хочет куна только для себя одной. Россиянки невероятные собственницы и манипуляторши.
А вот взять моего отца. Вот где настоящая демократия в семеных отношениях. Успешный бизнесмен, моя мать его официальная жена, и еще у него две параллельные семьи, где растут мои сводные сестры.
Всех нас, своих детей, он любит.
Он честен. Все его женщины сыты, обуты, обустроены. Да, я ревную к сестрам, но все-таки, лучше так, чем за спиной, держа всех в ревности и непроходящей зависти. Своих соперниц знаешь в лицо, и есть возможность найти не только врагов, но и союзников.
Вообщем, я подумала как следует, и поняла.... что не отказалась бы от честных отношений с куном, где я буду не единственной, но тем не менее, любимой. Главное, своих соперниц (или союзниц) в борьбе за любимого мужчину хочу знать в лицо...
autosage
autosage
>>121577046 (OP)
Готовы ли куны России к многоженству?
autosage
>>121577318
Даже к одноженству не готовы.
autosage
>>121577380
Лол, ты бы еще с картинкой сагал.
>>121577046 (OP)
С 2D ты соперничества не выдержишь
>>121577046 (OP)
Too old.
>>121577365
ну да, одни школьники...
>>121577465
Нет, а чем такой возраст плох?
>>121577653
Тян.
Важная же тема.
Предлагал своей тянке, чтоб жила она у меня в квартире + еще одна. Я же альфач, правильно? Дак вот. Теперь я капчую, ибо проебал всё. Они у меня появились одновременно, сами написали почти за одну неделю, блять, это годовая норма для меня
Совместное хозяйство - нит. Это слишком.
У каждой жены должна быть своя жилплощадь.
>>121577614
Старая, вот чем. Самый сок 12-14, 14-17 - еще ебабельно, после 18 баба уже старится, а в 21 глубокая старуха. Я не геронтофил какой-нибудь. У меня на старух не стоит. Нахуй мне в гарем старая развалина? Муххамед вон на 9-летней женился.
>>121578643
Двачую адвоката
, после 20 лет у тян гной и пауки вываливаются из влагалища
>>121578643
Ну, мнением школьников тут никто не интересуется
49

>>121579169
>>121578748
>>121578643
>>121578050
>>121577954
>>121577923
>>121577741
>>121577614
Сап, Двач...
Я тян. Симпатичная, в меру умная, еще достаточно молодая (21 лвл). Смотрю на мир широко открытыми глазами и тихо прихожу в ужас. Нормальных и успешных кунов мало, их рвут на части десятки, а то и сотни девушек. Каждая хочет куна только для себя одной. Россиянки невероятные собственницы и манипуляторши.
А вот взять моего отца. Вот где настоящая демократия в семеных отношениях. Успешный бизнесмен, моя мать его официальная жена, и еще у него две параллельные семьи, где растут мои сводные сестры.
Всех нас, своих детей, он любит.
Он честен. Все его женщины сыты, обуты, обустроены. Да, я ревную к сестрам, но все-таки, лучше так, чем за спиной, держа всех в ревности и непроходящей зависти. Своих соперниц знаешь в лицо, и есть возможность найти не только врагов, но и союзников.
Вообщем, я подумала как следует, и поняла.... что не отказалась бы от честных отношений с куном, где я буду не единственной, но тем не менее, любимой. Главное, своих соперниц (или союзниц) в борьбе за любимого мужчину хочу знать в лицо...
autosage
autosage
>>121577046 (OP)
Готовы ли куны России к многоженству?
autosage
>>121577318
Даже к одноженству не готовы.
autosage
>>121577380
Лол, ты бы еще с картинкой сагал.
>>121577046 (OP)
С 2D ты соперничества не выдержишь
>>121577046 (OP)
Too old.
>>121577365
ну да, одни школьники...
>>121577465
Нет, а чем такой возраст плох?
>>121577653
Тян.
Важная же тема.
Предлагал своей тянке, чтоб жила она у меня в квартире + еще одна. Я же альфач, правильно? Дак вот. Теперь я капчую, ибо проебал всё. Они у меня появились одновременно, сами написали почти за одну неделю, блять, это годовая норма для меня
Совместное хозяйство - нит. Это слишком.
У каждой жены должна быть своя жилплощадь.
>>121577614
Старая, вот чем. Самый сок 12-14, 14-17 - еще ебабельно, после 18 баба уже старится, а в 21 глубокая старуха. Я не геронтофил какой-нибудь. У меня на старух не стоит. Нахуй мне в гарем старая развалина? Муххамед вон на 9-летней женился.
>>121578643
Двачую адвоката
, после 20 лет у тян гной и пауки вываливаются из влагалища
>>121578643
Ну, мнением школьников тут никто не интересуется
50

Поясняю: выбляди мало обычного парня, но единственного, поэтому она согласна сосать хуй бизнесмена будучи третьей-десятой. Жри сажу, мразь

>>121579169
>>121578748
>>121578643
>>121578050
>>121577954
>>121577923
>>121577741
>>121577614
Сап, Двач...
Я тян. Симпатичная, в меру умная, еще достаточно молодая (21 лвл). Смотрю на мир широко открытыми глазами и тихо прихожу в ужас. Нормальных и успешных кунов мало, их рвут на части десятки, а то и сотни девушек. Каждая хочет куна только для себя одной. Россиянки невероятные собственницы и манипуляторши.
А вот взять моего отца. Вот где настоящая демократия в семеных отношениях. Успешный бизнесмен, моя мать его официальная жена, и еще у него две параллельные семьи, где растут мои сводные сестры.
Всех нас, своих детей, он любит.
Он честен. Все его женщины сыты, обуты, обустроены. Да, я ревную к сестрам, но все-таки, лучше так, чем за спиной, держа всех в ревности и непроходящей зависти. Своих соперниц знаешь в лицо, и есть возможность найти не только врагов, но и союзников.
Вообщем, я подумала как следует, и поняла.... что не отказалась бы от честных отношений с куном, где я буду не единственной, но тем не менее, любимой. Главное, своих соперниц (или союзниц) в борьбе за любимого мужчину хочу знать в лицо...
autosage
autosage
>>121577046 (OP)
Готовы ли куны России к многоженству?
autosage
>>121577318
Даже к одноженству не готовы.
autosage
>>121577380
Лол, ты бы еще с картинкой сагал.
>>121577046 (OP)
С 2D ты соперничества не выдержишь
>>121577046 (OP)
Too old.
>>121577365
ну да, одни школьники...
>>121577465
Нет, а чем такой возраст плох?
>>121577653
Тян.
Важная же тема.
Предлагал своей тянке, чтоб жила она у меня в квартире + еще одна. Я же альфач, правильно? Дак вот. Теперь я капчую, ибо проебал всё. Они у меня появились одновременно, сами написали почти за одну неделю, блять, это годовая норма для меня
Совместное хозяйство - нит. Это слишком.
У каждой жены должна быть своя жилплощадь.
>>121577614
Старая, вот чем. Самый сок 12-14, 14-17 - еще ебабельно, после 18 баба уже старится, а в 21 глубокая старуха. Я не геронтофил какой-нибудь. У меня на старух не стоит. Нахуй мне в гарем старая развалина? Муххамед вон на 9-летней женился.
>>121578643
Двачую адвоката
, после 20 лет у тян гной и пауки вываливаются из влагалища
>>121578643
Ну, мнением школьников тут никто не интересуется
52

>>121577046 (OP)
я успешный кун, 26 лет, толстый кошелек, машина, своя квартира, все мои друзья в меру успешные и никто из них не имел никогда девушки, просто вам, тупым пездам, кажется что обертка - это и есть действительность, если кун не показывает всем своим видом, что он успешен, то он и не успешен

>>121584348
> толстый кошелек
я бы предпочла толстый хуй

Засрали весь тред, живодеры

>>121584348
хуй не особо толстый, относительно к длине, 19см

>>121587125
>>121587763

Мда

>>121577046 (OP)
Резиновый хуй тебе товарищ.

>>121577046 (OP)
Няшу две тян одновременно, обе знают о существовании друг друга, не против.
Одной 25, другой 16.

Алсо, пока 25летняя будет в годном состоянии, бросать не планирую, ибо с ней комфортно. Как только состояние перестанет устраивать, мы разойдемся. Тян в курсе, ей норм.
16 летняя что-то на уровне развлечения. Такие-то эмоции.

Задавайте свои вопросы.

>>121589004
Алсо, жениться не собираюсь. Семья это социальный институт созданный для выращивания потомства. Если потомство не планируется, то смысла в официальном браке ноль.

>>121577046 (OP)
Сажи зеленому. Дневной такой дневной, залижут до бамплимита любую немытую зеленую сраку.

>>121577046 (OP)
> тян
Крутой Петян!