Суть такова. Каждую неделю, вечером, после работы, я сажусь в свою машину и еду не домой, как обычно. Я еду в областной центр, иногда своей, иногда в соседних областей. Сначала я направляюсь туда, где барыжат старыми мобилами. С рук, задешево, я беру телефон. Я даже не проверяю, работает ли он, позже ты поймешь почему. Я кладу его в бардачок, и из телефонов, лежащих там выбираю трубку, купленную месяц назад в другом городе, где меня давно уже забыли. Потом я паркуюсь возле крупного торгового круглосуточного центра, среди сотен других машин. Надо спешить, пока не схлынула толпа, которая устремляется за жрачкой после работы, никто не запомнит меня в ней. Обычно я беру палку сервелата, пару помидорчиков и болгарских перцев, рыбную нарезку, чипсы и газировки на запивон. Обязательно надо взять наборчик из одноразовых тарелочек, стканов и вилок. С этим пакетом я возвращаюсь к машине, достаю из багажника бутылку 0.7 \"Парламента\" и кладу ее в пакет с покупками. Все, теперь надо ждать. Я сажусь в авто, курю, пока не стемнеет. Теперь можно идти. Я беру пакет и бреду, куда глаза глядят. Выбираю обычно самые темные улицы. Мне нужны ОНИ, гопники. Я встречаю их каждый раз в разное время, иногда минут через 15, иногда приходится бродить до 4 утра, так что ноги уже едва волочишь. Это ведь незнакомые города, иногда я обнаруживаю, что кручусь в нескольких кварталах. Ну не важно... они все равно появляются. Их бывает от 2 до 7, обычно трое. Начинаются обычные разводки, я унизительно прошу не трогать. Чуть не хныкаю... Они все равно отбирают трубу, которую, как вы помните, извлек из бардачка, ну и естественно - пакет с продуктами. Пару раз получал по лицу, обычно бьют в нос или челюсть, а фингал под глазом я еще не получал, как ни странно. Они уходят в темноту, шурша пакетом и унося старую трубу без симки. Я долго смотрю им вслед и бреду искать свою машину. Ты наверно подумал, что я мазохист? Нет, не угадал. В чем профит, спросишь тогда ты? Помнишь бутылку, которую я достал из багажника? Она как настоящяя, никто не отличит, особенно в темноте. Только там не этиловый спирт, а метиловый. На вкус и запах - это просто паленая водка. Я еду домой,ночью, по пустынной трассе, и наслаждаюсь мыслью, что где-то из пластикового стаканчика мерзкого кислотного цвета сейчас пьет свои последние сто грамм быдло, зря коптившее эту планету. На следующий день мне так здорово работается...

Сегодня утром, перед работой, раздался звонок от нашей новой сотрудницы (работаю в офисе). В принципе ничего криминального, но она предложила вместе отправится на работу, на её машине. Ну может в колектив влиться решила, сама замужем, неплохой наружности.

Итак, она заехала как и договаривалась в 8:30 и мы поехали на работу, в пути мы мило беседовали, и я заметил большой букет цветов у неё на заднем сидении, и тут я начал немного охуевать. На вопрос "что за цветы? откуда утром цветы в машине?", она уклончиво ответила что-то вроде что утром их под дверь подкинули, решила забраать..

Ну думаю ладно. Цветы да цветы, может и правда тайный воздыхатель.

Подъехав к конторе случилась еще одна непонятная вещь: После въезда на территорию (за шлагбаумом) дорога превращается в развилку - налево поедешь попадёшь на автопарковку, направо поедешь - коня потеряешь и всё равно попадёшь на автопарковку, но проезжая мимо курилки, и сделав огромный круг(так не ездит никто).

— Нахуя направо? круги наворачивать? - Спросил я

— Ой, а я просто забыла в какую сторону поворачивать, - невнятно ответила подозрительная шкура.

И тут то, до меня начало доходить, что это чётко спланированный план, и с самого утра я пляшу под её дудку:

В курилке, как это всегда бывает у нас по утрам, стояла добрая половина женского коллектива, обсуждая последние новости,или о чём они там шепчутся я не знаю. Хитрая модам проезжая мимо них, посигналила чтобы поздороваться, помохала рукой, и с сияющей улыбкой поехала дальше.

Я никогда не видел столько недоумевающих взглядов в свою сторону: "почему мы вместе приехали? мы ночевали вместе? почему она такая счастливая?" Вобщем вся курилка замерла, и провожала нас вопросительным взглядом.

Уже немного обалдев от происходящего, мы молча доехали до парковки, и тут снова ход: Эта наглая особа берет цветы с заднего сидения, со словами "Завянут же - жалко", и несет с собой в здание опять же МИМО КУРИЛКИ БЛИН! А ведь рядом с парковкой есть и другой вход - чтобы по улице долго не идти, я в этот вход и зашёл.

И вот спустя каких-то 15 минут ко мне по одной приходит всё бабьё из конторы, загадочно улыбаясь, и задавая глупые вопросы типа "А почему вы вместе приехали?", "А за что цветы?", "Как давно знакомы?". По одной чёрт возьми приходят, и не получив ответа который хотят услышать, присылают нового шпиона (правду говорю же - цветы не я дарил, знаю её 3 дня, предложила подвезти)

Сижу вот и думаю: чё за хуйня? хуле мне делать антоши?

бамп

>>125096492
Дрифтер.txt
https://www.youtube.com/watch?v=a9-eH-Kaq8c

бамп2

бамп3

бамп4

бамп5

щас буду кидать . тебе повезло.

Сначала пропала молодая женщина — провожала мужа в город, обратно шла через лес, но до своего дома не дошла.

Потом — пожилой (по деревенским меркам, 62 года) мужчина, собиравший черемшу.

Сразу же, не успело следствие раскрутиться — исчезли двое детей.

Местные милиционеры решили, что имеют дело с маньяком. Жителям, рвущимся прочесать лес, велели сидеть вечерами по домам, а сами запросили из города помощь.

Но разве людей дома удержишь?

На следующий же день прибежала девочка — искала козу, которая вечно забирается куда попало, а у брошенного дома на отшибе, за лесной полосой, где трава выше человека, в этой самой траве кто-то дышит. Не как человек и не как зверь, а так, словно воздух через трубку втягивает — с трудом, со свистом.

Тут уже мужики сорвались. Милицейского авторитета остановить их не хватило, так что вместе и пошли.

«Маньяка» нашли первым. Он соорудил что-то вроде гильотины, но вместо лезвия вниз падал тяжелый камень. Этим камнем его голову о плаху и размозжило. Труп, стоящий на коленях перед плахой, держался на лохмотьях шейных мышц.

Остальные трупы были в погребе. Двое были убиты — забиты до смерти обычной палкой. Двое, мужчина и девочка, как потом выяснилось, умерли от остановки сердца, никаких следов физического насилия на них не было.

Он жил там тайно около двух недель. Откуда пришел — установить не удалось. Ничего не ел, был истощен. На теле обнаружились многочисленные синяки, царапины разной давности — очевидно, ежедневно истязал сам себя. Ногти на руках были содраны. В углу комнаты, где он устроил себе лежанку, валялись листы бумаги — целые, скомканные или изодранные в клочья. На каждом листе было по одной или две фразы, иногда попытка написать что-то заканчивалась яростными штрихами. Чаще всего встречались слова «простите», «помогите» и «сдохните».

«Сегодня 4 августа», — разорвано на мелкие кусочки.

«Простите простите она меня увидела я не хотел она бы всем рассказала она так кричала».

«Любое зеркало, любое!!!».

«Все, все вы, все, пусть вы все вот так».

Из пудреницы женщины, погибшей первой, было извлечено зеркало. За домом была обнаружена куча стеклянной крошки, в которой опознали измельченные зеркала. Не разбитые, а целенаправленно истолченные в мелкое крошево.

Версия о нарушении психики неопознанного убийцы была вполне логичной, оставалось идентифицировать его. Первый звоночек прозвенел в отчете патологоанатома: из раздробленных костей черепа сложить цельную картину было невозможно, но самих этих костей было в два раза больше, чем нужно.

Будь у наших специалистов мощная техника и программы, которыми обеспечены западные медэксперты, можно было бы что-то доказать. Но рисунок, приложенный к отчету — примерная реконструкция черепа убийцы — выглядел просто смешно и нелепо. И страшно, потому что вытянутые вперед челюсти, сросшиеся в подобие трубы, не могли находиться на человеческом лице. Глазницы, по мнению патологоанатома, были каплевидными, вытянутыми в сторону этого рыла.

История получила некоторый резонанс, на место убийства периодически приезжали любопытные — есть такая особая порода людей.

Двое из них — студенты, парочка, описывали свою «вылазку» на диктофон. Дальнейшее известно из этой записи.

В пустом доме они обнаружили следы предыдущих посетителей, недавние надписи на стенах и антикварную, XIX века, открытку из серии о хороших манерах. На открытке была изображена девочка, стоявшая на коленях на пуфике у трюмо и показывающая своему отражению язык. Надпись гласила: «Воспитанные дети не искажают лиц, ибо рискуют остаться такими навсегда».

Следующей находкой было пыльное зеркало на столе. Последние связные слова на диктофоне были такие:

ОНА: Дурак, ты что рукавом, я сейчас тряпку принесу (уходит в другую комнату).

ОН: Слушай, да оно кривое какое-то! Смотри, какой у меня роооооо...

Звук «о» все тянулся, словно парень не мог закрыть рот, становясь все громче, пока не перекрылся визгом девушки.

Девушку нашли на том же месте, причина смерти — остановка сердца.

Он покончил с собой, прыгнув в колодец, предварительно разодрав свое лицо, голову и плечи ногтями.

Кости его черепа были деформированы невозможным образом — верхняя челюсть изгибалась так, что не закрывающаяся пасть доходила до надбровных дуг, поглотив отверстие носа и разведя глаза в стороны, к ушам. Нижняя челюсть срослась подбородочным выступом с ключицами.

Лицо девушки было изуродовано только с одной стороны — той, которая была бы видна в зеркале, если бы оно стояло на столе. В гротескном выражении ужаса правый ее глаз был распахнут и выпучен. Не только глазница, но и само глазное яблоко были увеличены более чем в два раза.

Зеркала в комнате не было.

Через четыре дня следователь, который вел это дело, не вышел на работу и бросил мне на почту письмо с просьбой как можно быстрее зайти к нему домой.

Входная дверь была открыта, к двери спальни скотчем был приклеен конверт. На самой двери — надпись: «Я в спальне. Сначала прочитай».

Это был очень краткий отчет о последнем дне его жизни.

«Я скопировал открытку. Не знаю, зачем. Не знаю, в ней ли дело, но, на всякий случай, ксерокопию я сжег.

Зеркало, действительно, подходит любое.

Случилось внезапно, рано утром, в 5:35, когда зашел в ванную бриться. Больно не было. И сейчас не больно.

В зеркало смотреться необязательно, достаточно оказаться в поле его отражения. Каждый раз все хуже. Пытался что-то исправить, стоя перед зеркалом. Еще хуже. Зеркала завесил.

Зрение в порядке, хотя вижу в основном свой же глаз. Слух в норме. Давление повышенное, пульс учащенный, сердце бьется с перерывами. Температура низкая — 35,4 градуса.

Повышенной агрессивности за собой не заметил, однако мысль взять оружие, выйти на улицу и захватить с собой как можно больше человек — была. Мотив такой: они не виноваты, но и я не виноват, так почему это мне одному? Но мысль эту отбросил довольно легко.

Не могу не думать о деле ХХХХ-ХХХ. Испытываю даже удовлетворение оттого, что мне не нужно изобретать подобный способ самоубийства.

Приношу извинения за то, что не даю возможности исследовать себя, но существовать в подобном виде не могу.

Завещание написать не успел. Хотел бы, чтобы квартира досталась дочери от первого брака».

Я вызвал коллег, и в спальню мы зашли вместе. Он лежал на кровати, подстелив под голову клеенку. Стреляя в правое ухо, к левому он прижимал подушку, поэтому крови практически не было видно. Рядом на тумбочке лежали все его наличные деньги и документы.

То, что осталось от лица, напомнило нам его привычку хмуриться, отчего через весь лоб пролегала вертикальная морщина. Сейчас все его лицо, от подбородка до лба, было разделено вертикальной щелью, в которую провалились рот и нос, а глазницы располагались друг напротив друга. Стреляя в ухо, он выбил себе оба глаза.

В течение месяца наш отдел был расформирован. Большинство из нас сменили род деятельности. Новости друг о друге мы стараемся не узнавать. Каждый раз, подходя к зеркалу, я обливаюсь холодным потом и вспоминаю: «Зеркало, действительно, подходит любое».

>>125097833

Все началось, когда мне было шесть лет. Я учился в школе, была середина урока чтения, и мне ужасно захотелось в туалет. На самом деле, в этом возрасте
некоторые дети еще продолжают ходить под себя, и я боялся так опозориться на людях. Я поднял руку и сказал мисс Зебби, что мне нужно в туалет. После обычной речи о том, как я «должен был сходить на перемене», она дала мне ключ к туалету для инвалидов (самому близкому к нашему классу).


Была середина пятого урока, коридоры были пусты и для меня выглядели как пещеры: я тогда еще был очень маленьким. У меня были проблемы с открыванием дверей, так что я минуту-две проторчал, пытаясь открыть эту.


Когда я сел на фарфоровый трон, то услышал стук в дверь.


— Занято, — недовольным голосом ответил я.


Пауза. Потом стук возобновился. Он стал быстрее и решительнее.


— Да подожди ты!


Стук замедлился, и голос ответил:


— Впусти меня. Мне нужно войти внутрь.


Тон говорящего был тонким и пронзительным. Говорил незнакомый мне взрослый. Пусть мне и было шесть лет, но я имел неплохое представление о правилах посещения туалета. В месте, которое чуть больше шкафа, не должно быть двух людей одновременно.


— Уходи!


Стук вновь усилился, превратившись в неистовый барабанный ритм. Я слышал все более и более отчаянные крики:


— Впусти меня! Просто открой дверь, пожалуйста!


Тогда я испугался. Стук и крик были очень громкими, но никто не приходил спасти меня. В конце концов, мой учитель пришел в ярости, потому что прошло почти полчаса. Когда я отказался открыть дверь, он вынул запасной ключ, открыл дверь, отвел меня к директору и вызвал родителей. Я должен был оставаться после уроков до конца недели.


Я так никому и не рассказал, что произошло.


Через несколько недель я вновь столкнулся с таким же явлением. Я только что отпраздновал свой седьмой день рождения, и моя семья устроила барбекю. Стоял великолепный солнечный день. Мы установили всё на заднем дворе, но уголь отказывался гореть. Отец попросил меня пойти и взять разжигатель огня из сарая в палисаднике.


Внутри сарая было довольно тесно, и я не совсем туда помещался, так что я просто открыл дверь, встал на цыпочки, чтобы достать до цели, а потом закрыл дверь. Стоило мне повернуться, как изнутри раздался неистовый стук.


— Открой! Мне нужно пройти! — это был уже другой голос, более глубокий, более задумчивый и злой.


Я ничего не сказал и отошел. Я понятия не имел, что происходит, но был напуган. Тогда кулак опять ударил в дерево, и я вновь услышал голос:


— Маленький ублюдок! Я тебе зубы повырываю! ВЫПУСТИ МЕНЯ!


Я побежал обратно на праздник остаток дня постоянно оглядывался через плечо.


Как вы наверняка уже догадались, таких голосов было много. Я насчитал по меньшей мере тридцать. Я слышал их почти каждый месяц — все умоляли открыть дверь. В основном это случалось сразу после ее закрытия, как будто эти странные существа следовали за мной. Я никогда никому ничего не говорил и, честно говоря, просто привык к голосам. Они всегда заставляли меня подпрыгивать, некоторые даже смущали, но я знал, что если я не открою дверь, то буду в безопасности. К некоторым голосам я привык настолько, что даже давал им имена. Был один, который всегда появлялся у двери дома. У нас было матовое стекло, и можно было разглядеть силуэт мужчины среднего роста в какой-то кепке. Он всегда молчал, но иногда засовывал в почтовый ящик конверты с пустыми бумагами. Я звал его Почтальоном. Этот был одним из самых жутких. Если я пытался поговорить с ним, существо резко поднимало голову вверх, а потом начинало стучать. Я вообще решил не обращать на Почтальона внимания.


Прошло двадцать лет. Я сохранил в себе столько нормальности, сколько возможно в таких условиях. У меня было много друзей и даже кое-какие отношения с девушкой. Неплохо для парня, который просыпается в середине ночи и внимательно слушает, не стучатся ли в дверь. Да, мои друзья считали меня странным выпендрежником, но мирились с этим.


Но потом вещи начали становиться странными. Ну, точнее, ещё более странными, чем обычно. Три недели назад я проснулся в слезах и холодном поту — сам не знаю, почему. Насколько я помню, до пробуждения я спал спокойно, без кошмаров.


Буквально сразу после того, как я открыл глаза, ко мне в спальню постучались. Но не так, как обычно — это был поистине безумный стук.


— Кто там? — закричал я.


— П-пожалуйста, помоги нам... — ответил некто. Я удивился. Это был тот самый голос, что на том моем дне рождения, но сейчас он казался по-настоящему искренним. В голосе чувствовалась боль, словно говорящий был тяжело ранен.


Я хотел встать, но колебался. Меня никогда раньше не искушали таким образом. Честно говоря, я в то утро был очень близок к открытию двери, но в итоге удержался от этого шага.


Через два дня я зашел в местный магазинчик. Я только заплатил за бутылку молока и газету, когда кто-то сильно ударился о дверь. Одновременно послышался длинный плачущий визг боли. Я повернулся к двери, но на стекле было расклеено столько рекламных бумажек, что я разглядел лишь силуэт женщины, стучавшей по стеклу ладонями. Продавец смотрел на меня как на сумасшедшего. В конце концов, я спросил, есть ли у него туалетная комната и прятался там десять минут, пока крик не прекратился.


Так повторялось еще четыре раза — я слышал смесь криков и слезных призывов. А вчера приходил Почтальон. Сначала он вежливо постучал, а потом просунул конверт в ящик.


Потом еще. И еще.


В общей сложности десять коричневых конвертов. Почтальон подождал несколько минут, пару раз постучал, потом оставил меня в покое.


Каждое письмо содержало лист бумаги формата А4. Но кто-то что-то на них писал, да с таким нажимом, что в центре каждой была большая дырка, а края потерлись. Я сунул их обратно в конверты и попытался выбросить все это из головы.


Ночью кто-то яростно стучался в дверь моей спальни. На этот раз не было ни крика, ни воя, ни рева. Просто плач. Десятки и десятки голосов тихо всхлипывали.


Еще один удар в дверь. Штукатурка посыпалась со стен на ковер. До сих пор не было слышно ни одного слово, за дверью лишь плакали.


Бам.


Я вскочил со стула.


Бам.


В углу двери появилась паутина из трещин.


Мой телефон зазвонил, и я услышал стук в оконное стекло. Я снял трубку и на том конце услышал еще больше плачущих голосов. Даже не рыдающих — это больше походило на рев ужаса и тоски. Я повесил трубку, но звонок продолжался, так что я отключил телефон.


Почти всю свою мебель я подтолкнул к двери и окну. Так прошло три часа с начала стука, который не ослабевал, как и плач. Я был абсолютно уверен, что моя дверь долго не протянет. Что касается моей недобаррикады, ее можно разбросать за пару минут. Я впервые столкнулся с реальной возможностью смерти.


Бам.


Чего они хотят?


Бам.


Может, они и не хотят причинять мне боль?


Бам.


Раньше они казались страшными, несущими угрозу.


Бам.


Зачем они это делают?


Бам.


Может быть, стоит и открыть...


Бам.


Может быть, стоит впустить их...


И вдруг наступила тишина. Даже плач прекратился. Я сидел не шевелясь в течение минуты, потом встал и поспешил к двери, чтобы выйти на улицу и убежать подальше от этой комнаты и проклятого стука. Разобрав баррикаду, я повернул ручку...


Заперто.


Опустившись на колени, я заглянул в замочную скважину. За моей спальней не было привычного коридора — там была другая комната, какая-то библиотека или учебный класс. Там никого не было, кроме ребенка, который сидел ко мне спиной и читал. Я постучал в дверь:


— Эй, парень! Открой дверь, ладно?


Он удивлённо оглянулся.


— Да, я здесь! — громче сказал я. — Можешь открыть дверь, пожалуйста?


— Я не могу. Я наказан. Мне нельзя ни с кем говорить. Уходи.


Он отвернулся от меня.


Поставленный в тупик и раздраженный, я начал вставать. Громкий стук еще раз нарушил тишину. Звучало так, будто что-то тяжелое ударилось о стекло. Мое окно!


Это была даже не попытка прорваться внутрь. Кто бы ни был за занавеской и стеклом, оно знало, что я внутри. Оно знало, что я напуган. И оно хотело, чтобы я боялся.


Я прильнул к двери и начал отчаянно бить по ней кулаками:


— Эй! Впусти меня! Мне правда нужно, чтобы ты открыл дверь...

Запилю орижанал стори.
Когда мне было лет 16, наш сосед по площадке умер от сердечного приступа .
Случилось это так. Он звал на помощь упав в коридоре и успев открыть дверь. Моя маиь услышала крик и мы помогли ему дойти до дивана и вызвали скорую. Пока скорая приехала иужик уже был весь синий и разумеется через 5 минут принял истинную веру.
Бригада скорой из двух селовек записали время смерти. Потом десять минут собирались и сстали искать телефон (тогда мобильных не было) что бы позвонить ментам. У соседа телефона не было, а у нас был. В общем они пршли с мамкой к нам домой, а я как долбоеб остался сидеть один с трупаком. Из за ссуматохи про меня видимо забыли. В общем сижу я и думаю стоит нааверное сьебать и тут...
Сосед поднялся повернул голову. Его глаза были сстекляннми пиздец. Лицо синее, язык выввалившийся. Он что то прохрипел. Встал с дивана дошел до кресла сел в него, и со вздохом застыл.
Когда все вернулись у них возникло пару вопросов:
1. Какого хуя труп в кресле?
2. Какого хуя у меня обоссаны штаны.
>>125097928

Каждый раз, собираясь на охоту, я тщательно подбираю боеприпас, чтобы обеспечить оптимальное рассеивание на рабочей дистанции по предполагаемой дичи и максимальную резкость. Я перебираю ружье, чтобы исключить осечки, чищу, смазываю, снова чищу, пока оружие не станет идеальным. Отрабатываю вскидку на стенде, чтобы между обнаружением дичи и выстрелом было как можно меньше времени. В ночь перед охотой я не сплю, представляя, как по утру, еще до восхода солнца какая-то летающая, бегающая или прыгающая мразь, ничего не подозревая, войдет в зону поражения. Ни одного шанса этим уточкам, зайчикам, киборгам, я иду по полю, по пойме реки, по болоту и стреляю во все живое, каждую птичку, зверюшку, даже в небо, даже в аллаха.

ОП.ХУЙ
ИДЕШЬ В МАКДАК НОЧЬЮ
@
ПОДХОДИШЬ К КРУГЛОСУТОЧНОМУ ОКОШКУ
@
ОКОШКО ОТКРЫВАЕТСЯ, НА ТЕБЯ СМОТРИТ ЖУК В УНИФОРМЕ РАБОТНИКА
@
СТАРАЕШЬСЯ НЕ ТЕРЯТЬ ЛИЦО И ПРОИЗНОСИШЬ:
@
ЖУЖУЖУ-ЖУ-ЖУ, ЖУЖУЖУЖУ, ЖУ ЖУ, ЖУ, ЖУЖУЖУ.
@
ЖУК НЕДОУМЕВАЮЩЕ СМОТРИТ НА ТЕБЯ И ГОВОРИТ:
@
МУЖЧИНА, ВЫ ЧТО, ЕБАНУТЫЙ?

>>125098182
Лучшее.

>>125101009
Лучшее уже нельзя. К тому же правильно говорить "лучше". Понял?

>>125097766
Страшная правда о зеркалах, вот ты какая.

>>125096652
ибаццо братишка, ибаццо