ПОСТАПОКАЛИПТИЧЕСКИХ СТИХОТВОРЕНИЙ ТРЕД!Будет ласковый дождь, будет запах земли.Щебет юрких стрижей от зари до зари,И ночные рулады лягушек в прудах.И цветение слив в белопенных садах;Огнегрудый комочек слетит на забор,И малиновки трель выткет звонкий узор.И никто, и никто не вспомянет войнуПережито-забыто, ворошить ни к чемуИ ни птица, ни ива слезы не прольёт,Если сгинет с Земли человеческий родИ весна… и Весна встретит новый рассветНе заметив, что нас уже нет.
Беспощадный Морфей пробуждает оглохшие чувства,Освещая руины, застывшие в позе немой.Пролетая сквозь годы, я вижу бесплодную пустошь,Где горячее солнце пробило озоновый слой.На плечо нацепив АКМы бредут вереницы,(Со щитом, на щите? В данном случае разницы нет)Уцелевших людей... словно маски мелькают их лица,Угнетенные вечной печатью лишений и бед.И куда же исчез идеал, за который боролись?Мне не нужен ответ — пред глазами лежит результат:Где когда-то насыщенной жизнью бурлил мегаполис,Лишь разруха, да мертвых пустынь термоядерный ад.Я направился вслед еле слышной походкою вора,Арматур паутина стеной преграждала тропу,Грязный ветер шумел, унося пелену разговора,Но я твердо решил, что узнаю людскую судьбу.Долетали обрывки - «утрачена точка возврата»,«Что за век на дворе?» - крикнул я, и направился к ним.«Двадцать первый» - ответил солдат: «год две тыщи двадцатый»!И я рухнул на землю, сраженный ответом таким.Усмехнувшись, усталый боец закурил сигарету,Здесь не место тебе, возвращайся, в конце-то концов!И Морфей отступил в свой чертог, повинуясь рассвету,Оставляя меня в страшном мире живых мертвецов...
Двадцать первое декабря двенадцатогоПрошло.А мы все пока еще живы.Куда девать заготовленное барахло,Приготовленное на мрачныеПерспективы?Провизию - выпить и съесть.Решено!Все остальное - вон, в гаражИз квартиры.А я говорил всем оченьДавно:- Конец света у каждого свой В мире.
Бамп
Сайфутдинов один на Лунев пересменокслучилась мировая войнадаже сперване заметилвсё закончилось быстроне нарушая снакорабли потерялисьсистемы слежения навеки отключеныспутники сходят с орбита Земля молчитневооружённым глазом видно –там всё коричневое теперьплотными пыльными облакамивсе континенты затененытак проходитгод или, может быть, даже двау Игоря становится совсем какая-то мутная головачувствует себя напряжённо, страннои однажды лунной ночьюзаходит к нему Светланаговорит: прости, я пьянаявот, шубу на улице потерялахотела поймать таксино денег малопростиможно – говорит – выпить кофе, чаюа то я совсем уже замерзаюперебралаи за себя практически не отвечаюпопью и поеду дальше в место какое-нибудь клубное, злачноемузыку погромче включи, пожалуйста – говорити встала спиной к окнуи видно – она прозрачная
потом приходили ещё бывшие соученики, друзьяродителиещё средневековые франкские правителии какие-то греческие князьяэто никогда не кончится –говорит себе Сайфутдинов –ты это уже поймилучше выпей лошадиную дозу барбитуратовмаму, Светлану свою неосязаемую обнимибудь увереншансов здесь нетты превращаешься в психалучше уж выйдии где-нибудь в кратере Тихошироким жестомшлем сферический отстегнина всякий случай зачем-топроверил баллоны, настроил рациювышелкак Моисейвпереди своего народаСайфутдинов по лунной пустынесопровождаемый своими множественными галлюцинациямиостановился в Море дождейотстегнул застёжкиа ему – ничеговидимо, думает, легко и без всякой мукия уже умерно воздуха нет, а дышитсмотрит – вокруг не глюкиа сотня ангеловвстала вокруг негои поютв вакуумеи он их слышитпусть жизнь на Луне скучна, ограничена и убогаи поверхность её безвоздушна, суха, пустаи Земля теперь, в основном, – безжизненные местаноИгорь Равилевич Сайфутдинов –последний живой человекпервый из селенитовкосмический старожилходит везде без скафандрамолится Господу Богуза всехкто когда-тожил
>>127462461 (OP)Бля, только сегодня его выучил на работке.
Начало дня обещает облачность.Будет промозгло.Хотя, в течение дня,Выглянет солнце,И полдень будет сухим и тёплым.Вечером засияет луна.Будет яркой.Вероятен, надо сказать,Крепкий бриз,Но к полуночи он утихнет.В дальнейшем ничего не случится.Это последний прогноз.
Я видел сон… не все в нем было сном.Погасло солнце светлое — и звездыСкиталися без цели, без лучейВ пространстве вечном; льдистая земляНосилась слепо в воздухе безлунном.Час утра наставал и проходил,Но дня не приводил он за собою…И люди — в ужасе беды великойЗабыли страсти прежние… СердцаВ одну себялюбивую молитвуО свете робко сжались — и застыли.Перед огнями жил народ; престолы,Дворцы царей венчанных, шалаши,Жилища всех имеющих жилища —В костры слагались… города горели…И люди собиралися толпамиВокруг домов пылающих — затем,Чтобы хоть раз взглянуть в лицо друг другу.Счастливы были жители тех стран,Где факелы вулканов пламенели…Весь мир одной надеждой робкой жил…Зажгли леса; но с каждым часом гасИ падал обгорелый лес; деревьяВнезапно с грозным треском обрушались…И лица — при неровном трепетаньеПоследних, замирающих огнейКазались неземными… Кто лежал,Закрыв глаза, да плакал; кто сидел,Руками подпираясь, улыбался;Другие хлопотливо суетилисьВокруг костров — и в ужасе безумномГлядели смутно на глухое небо,Земли погибшей саван… а потомС проклятьями бросались в прах и выли,Зубами скрежетали. Птицы с крикомНосились низко над землей, махалиНенужными крылами… Даже звериСбегались робкими стадами… ЗмеиПолзли, вились среди толпы, — шипелиБезвредные… их убивали людиНа пищу… Снова вспыхнула война.Погасшая на время… Кровью купленКусок был каждый; всякий в сторонеСидел угрюмо, насыщаясь в мраке.Любви не стало; вся земля полнаБыла одной лишь мыслью: смерти — смерти,Бесславной, неизбежной… страшный голодТерзал людей… и быстро гибли люди…Но не было могилы ни костям,Ни телу… пожирал скелет скелета…И даже псы хозяев раздирали.Один лишь пес остался трупу верен,Зверей, людей голодных отгонял —Пока другие трупы привлекалиИх зубы жадные, но пищи самНе принимал; с унылым долгим стономИ быстрым, грустным криком все лизалОн руку, безответную на ласку —И умер наконец… Так постепенноВсех голод истребил; лишь двое гражданСтолицы пышной — некогда врагов —В живых осталось… встретились ониУ гаснущих остатков алтаря —Где много было собрано вещейСвятых ..............Холодными, костлявыми руками,Дрожа, вскопали золу… огонекПод слабым их дыханьем вспыхнул слабо,Как бы в насмешку им; когда же сталоСветлее, оба подняли глаза,Взглянули, вскрикнули и тут же вместеОт ужаса взаимного внезапноУпали мертвыми ..........
И мир был пуст;Тот многолюдный мир, могучий мирБыл мертвой массой, без травы, деревьев,Без жизни, времени, людей, движенья…То хаос смерти был. Озера, рекиИ море — все затихло. НичегоНе шевелилось в бездне молчаливой.Безлюдные лежали кораблиИ гнили на недвижной, сонной влаге…Без шуму, по частям валились мачтыИ, падая, волны не возмущали…Моря давно не ведали приливов…Погибла их владычица — луна;Завяли ветры в воздухе немом…Исчезли тучи… Тьме не нужно былоИх помощи… она была повсюду…
Отпусти меня, тятя, на волю,Не держи ты меня под замком.По весеннему минному полюХорошо побродить босиком.Ветерок обдувает мне плечи,Тихо дремлет загадочный лес.Чу, взорвалась АЭС недалече.Не беда, проживем без АЭС.Гулко ухает выпь из болота,За оврагом строчит пулемет,Кто-то режет в потемках кого-то,Всей округе уснуть не дает.Страшно девице в поле гуляти,Вся дрожу, ни жива, ни мертва,Привяжи меня, тятя, к кроватиДа потуже стяни рукава.
