Когда один человек не считает за человека другого, он перестаёт его стесняться. Так вели себя нацисты в захваченных деревнях, так вели себя в советских трудовых лагерях охранники и заключённые друг с другом, по рассказам очевидцев. Они были голые и испражнялись на виду у оппонентов, мужчины и женщины. В непривыкших же деревнях у женщин это вызывало шок.
Видел как полицейский сопровождал в наручниках здорового взрослого кавказца. Тот тоненько скулил и хныкал, ревел навзрыд, сморкался на пол, звал Владимира Владимировича, жаловался, как его ненавидят. Много говорил со смыслом, обращался, игнорируя все просьбы помолчать. Стал бы он так вести себя среди своих сородичей? Среди кого-то, кого он считает за людей? Наверно, он думал: "Если бы настоящий мужчина видел, как другой мужчина ведёт себя так, как я, он бы... задушил его! Он бы не стал терпеть такую мерзость! А эти руснявые терпят, для них это нормально, поэтому раз я веду себя как говно, значит я имею право не уважать их, я имею право любым способом вредить им, врать им, плевать на их слова и мнения, унижать их, воровать у них, убивать их".
Ну и, конечно, справедливости ради надо сказать, что у русского быдла те же повадки отмечаются.