Как и многие интересные явления, цинизм распадается на два совершенно противоположных.Изначально он появляется в качестве острой приправы для восприятия людей, ментально и интеллектуально возвышающихся над остальными. Им смешны простодушные попытки массы упорядочить отношения, чтобы не сталкиваться с неприятным. Цинизм изначально апеллирует к неприятному, сковыривая обывательский нарост.Позже появляется второй цинизм. Он вырастает снизу, из филистерской кучи неудовлетворенных индивидов. С одной стороны изначальный цинизм привлекает их социальной базой – здесь сосредоточены сливки общества. С другой - неудовлетворенному плебсу импонирует игривая снисходительность к священным монстрам. От плебеев ускользает важный нюанс: это снисходительность сверху (единственно оправданная), но никак не снизу.Вооруженный заимствованным мировоззрением индивид потешается над социумом, как будто преодолел его условности и возвысился над другими людьми, а не наоборот. В популярной психологии это называется защитным рефлексом.Когда вторых циников (имитаторов) становится много, общество приспосабливается к ним самым тривиальным образом - само потешается над циниками. Это оправданно из-за качества циников-имитаторов, представленных преимущественно вытолкнутыми из общества неудачниками.Циники второй волны пытаются сгладить нападки, идя на уступки. Например, одергивают друг друга, когда цинизм заходит слишком далеко. Неудачникам кажется, что остроумие следует контролировать. Это верно, но не в случае идиотов, которые освобождают от насмешек самое дорогое, что у них есть, - чувства.Сентиментальный циник цензурирует себя в общении с близкими, слабыми, неприличными, считая цинизм в их отношении недопустимым. В то время, как это и есть главный объект цинизма. Над кем еще смеяться, как не над священными коровами?И разумеется, от сентиментального бедолаги ускользают по-настоящему важные области, где цинизм неуместен. Плебей настолько увлечен чувствами, что хоть немного приподняться над ними кажется ему непосильной задачей.Цинизм превращается в форму принятия невроза, обволакивающих индивида общественных отношений.
Бамп
>Сентиментальный циник цензурирует себя в общении с близкими, слабыми, неприличными, считая цинизм в их отношении недопустимым. В то время, как это и есть главный объект цинизма. Над кем еще смеяться, как не над священными коровами?Этого не понял, поясните. В целом так и есть, мамкины ценеки есть просто неудачники думающие што они чем то лучше обычного быдла.
>>129716369Мамкины ценеки боятся мамке и папке хамить.
Существует до нелепости странное отторжение идей, систем взглядов и целых идеологий. Например, идеологии Третьего рейха или марксизма в ленинской интерпретации. Общество считает их содержание разоблаченным, пройденным этапом, к которому неприлично возвращаться. То обстоятельство, что когда-то отвергнутые идеи владели умами миллионов, ими вдохновлялись лучшие представители человеческого рода, никого уже не интересует. А зря.Под видом запретной идеологии отвергается масса правильных идей, претензия к которым одна – их вхождение в запрещенный корпус. Цельная система взглядов, ориентированная на обновление человека и общества, разбирается на элементарные компоненты и каждый подвергается запрету. Юридическому, интеллектуальному и моральному. Вам приходится с этим считаться, чтобы не выпасть из социума.Например, кто-то говорит о здоровье молодежи, ее физическом воспитании, а ему напоминают про Гитлерюгенд и 6 000 000 жертв, прошедших через трубы Освенцима. Другой заикается о социальной справедливости, но его оглушают рассказами про Голодомор и Гулаг. Интеллектуальное наполнение судят за проступки тех, кто им прикрывался. Преступления раздувают до космическим масштабов, а идеи сваливаются в одну кучу и запрещают все разом.По мере старения человечества сужается интеллектуальное пространство. Повсюду запретительные флажки: нацизм, фашизм, коммунизм, шовинизм, империализм, национализм, солипсизм, колониализм, идеализм, материализм, вещизм, сексизм, алкоголизм и прочие непотребства.В установившемся вакууме, где ни слова нельзя произнести, не будучи уличенным в неприличном изме, на сцену выходит самое пустое, безыдейное, циничное и утилитарное. Не к чему больше стремиться, потому что мечта приводит к концентрационным лагерям. Единственная потребность человека – комфорт, единственная процедура его достижения – всеобщее голосование, единственный моральный авторитет – арифмометр.Это новый мир без опасных идей, ярких лидеров, различий, жестокости, агрессии и притеснений. Царство тотального равенства и терпимости ко всем, кто принял изменившиеся правила игры.
Великолепный фильм Элема Климова "Похождения зубного врача" начинается с того, что в крохотный провинциальный городок приезжает выпускник мединститута, чтобы приступить к работе стоматологом. Выпускник специализируется на запущенных зубах, которые он нещадно вырывает.В городишке оказывается такое количество людей с необратимо больными зубами, что их поток мог бы обеспечить героя работой на все время фильма. Зубы выскакивают изо ртов, и счастливые пациенты покидают кабинет зубного, не веря своему счастью.Вскоре сюжет преломляется. Стоматологическая идиллия утыкается в районную комиссию, аттестующую молодого специалиста. Комиссия является вместе с пациенткой, которой главный герой ставит диагноз и направляет в районную больницу.Пациентка негодует, ведь до этого доктор самостоятельно драл зубы, невзирая на отсутствие необходимого оборудования. Комиссия встает на сторону врача, уверяя девушку, что это для ее же блага. Несчастную больную отправляют в другой город в тот самый день, на который запланирована свадьба.Жениха встречает отец невесты и рассказывает, что сегодня им пожениться не удастся – невеста поехала к стоматологу, но, может быть, завтра… Молодой человек в ярости. Он уходит, чтобы никогда больше не возвращаться.Жизнь девушки разрушена. Она винит в этом главного героя, испугавшегося комиссии. Стоматолог в недоумении восклицает:- Не могу же я отвечать за все больные зубы на свете!Это не переубеждает девушку, все выводы она уже сделала.Удобно жить в мире, где любой пустяк способен перевернуть жизнь. Влюбленные не поженились из-за больного зуба… Молодое дарование не пробилось в консерваторию из-за мятого пиджака… Ученый не успел перевернуть наши представления о мире из-за скользкого пола в конференц-зале…Это, хоть и странный, но вполне органичный взгляд маленького человека, воспринимающего жизнь как череду автономных событий, каждое из которых в корне меняет все последующее. Маленький человек не располагает ни планом (жизненной установкой), ни волей. Он, словно щепка в ручье, податлив и безынициативен.Жизнь для такого простака – набор случайностей, которые ее полностью обуславливают.
Годнота
