Сап, лурк, не спеши пролистывать, это не очередное нытьё про ТНН и что все мудаки. Однажды моим родителям пришла идея в голову отправить меня в зимний лагерь, где у меня появилась сексуальная связь с бездомными инопланетянами-сталинистами-трансгендерами-нацистами. В общем, всем советую, подписывайтесь на канал, ставьте лайки. Я был очень беспокойным ребёнок, дрочил на сказку про репку и мечтал о том, чтобы и из меня когда-нибудь что-нибудь выдернули. И такой случай представился, когда я встретил одну тян (не спеши пролистывать, см. выше). Она была прекрасна, луркач: у неё было трое детей, два из которых были старше её, а третий был постмодернистом-карликом. Я уже говорил, что я неебаться романтик? Нет, потому что это неправда. Я решил запикапить её по методике товарища Теесака (схватить за пизду), но едва моя обрубленная кочерыжка заползла к ней в фондюшницу, как я обнаружил там Оксимирона со всеми вытекающими (ноу хомо). «Грёбаный еврейский заговор!» - сказала тян, и мы с ней слились в страстном овощефруктовом экстазе. А ведь я ещё даже не достал помидорки! Слово за слово, медведь получил пизды. Я понимал, что мы не можем быть вместе, и поэтому ушёл рано утром, лишь прошептав интонацией сдыхающей от катарактической гонореи куропатки: «Мадам, вы сели на мой веер». «Извините…» - шёпотом сказала она, (хуй) и мы тем самым молча расстались. К сожалению, одного из детей она мне не отдала, хоть и забрала мою кочерыжку В КАЧЕСТВЕ АВАНСА. Неловкую паузу усугубило то, что я наступил на хромосомы её сына карлика, выходя из тамбура, но нам быбло плевать, анон: наши взгляды на ситуацию в стране были устремлены к её помидоркам. «Не уходи…» - так и истошно транслировал весь её трепещущий вид. «Отсоси, потом проси.» - прошептал я и ушёл. Кстати, в тот день я объелся в какой-то шаурмечной, чтобы забыться, подцепил первую попавшуюся на мой похабный взгляд сальмонеллу, но до этого было ещё далеко. А сейчас я собирался уходить в закат, как вдруг меня словно молнией ударило промеж моих кишечнополостных, и я пулей помчался обратно, к ней, по пути раздавив ещё три пальца и ребро карлику-постмодернисту. Я подбежал к ней, обхватил её хрупкую хрущёвскую талию своими сильными руками так сильно, как только смог, и раздавил её нахуй, потому что я сто пятьдесят в качалке жму, хули эта сука хотела, когда связалась с такой машиной, как я? Школа Невского, ёптыть. THE END.