Ты умный друг. Ты со своими друзьями ищешь новый дом и нямы. Раньше вы жили рядом с большим зданием, прямо под окошком, но вас прогнал глупый монстр.Он сказал, что вы ему мешаете криками. Вот глупый, вы же просто играли! Когда ты отказался уходить, монстр вышел и сделал вам бо-бо, и вы с друзьями убежали. Глупый монстр не смог вас догнать, ха!
Ты решил идти к железным домикам, там люди хранят своих «влум-влум монстлов», они обычно вас не трогают, если не лезть к ним обниматься. Когда вы подошли к домикам вы увидели «силавеков», но они были меньше чем обычно. Они делали какие то рисунки на домиках, линии и разные мордашки. Они называли эти штуки которыми рисуют «фплеи».Ты тоже хочешь порисовать, но тебе нечем рисовать…Точно! Ты отберешь «фплей» у глупых силавеков!
— Гвупые сивавеки, отьдяйти фпвей! — ты надул щеки и встал в позу, готовый для битвы — Иви умвный двуг фдевает больфые бо-бо!
Силавеки посмотрели на тебя и засмеялись, что ж, им же хуже! Ты услышал сзади какой то шорох и писк — это твои друзья убежали! Ладно, ты будешь один рисовать, а с ними не поделишься!
Когда ты повернулся обратно к силавекам, один уже был прямо перед тобой! Он поднял тебя!
— Пуфти, пуфти! — ты пытался вырваться, но он слишком крепко держит.
— Мужик, лучше не трогай, я уверен эти засранцы заразны, — раздался голос позади человека который тебя схватил.
— Да ладно, вымою руки и все! — человек повернулся к тебе. — Так-так, а ты у нас хочешь рисовать?
— Дя! Отьдяй фпвей! — ты непоколебим, как скала.
— Толстый, дай жигу!
Большой человек дал ему какую-то штуку, а другой начал противно хихикать.
— Ну-ка подержите.
Человек передал тебя своим друзьям, а они схватили тебя за лапки, каждый с разных сторон.
— Руки нам не пожги, дубина… — сказал один их них.
— Да спокойно, блять!
— Ох, шуму будет… — заметил третий.
Человек направил рисовалку на тебя и зажег маленький огонек.
— Ф-фтё? — ты испуган и не знаешь, что сейчас будет.
Человек нажал на кнопочку и…Огонь! Вся твоя мордочка в огне!Ты визжишь что то нечленораздельное и пытаешься вырваться, но они тебя не отпускают! Ты не знаешь как долго ты был под струей огня, помнишь только боль. Когда они закончили, они просто кинули тебя в сторону и ушли.
Ты лежал там, плакал и звал друзей, а потом заснул.Ты проснулся от голода а твоя мордашка все еще болела.

*
После того случая прошло мноооого дней, твоё личико больше не болит. Только один глазик не видит, но к этому можно привыкнуть. Правда, когда ты подходишь к людям и просишь еды, они пугаются и странно на тебя смотрят, наверное они завидуют — ты же самый красивый и сильный!

Ты опять, сука, здесь?! Ну охуеть теперь!
И сегодня ты празднуешь Рождество! И да, ты опять ебанутый!
На вечер ты планируешь скушать немного праздничного пудинга, выдавить из флаффи побольше дерьма, обмазаться этим и кошерно подрочить.
Но увы — твой запас флаффи в их загончике из колючей проволоки практически иссяк! Половину ты уже использовал сам, вторая половина подохла от мороза, ну и от колючек в их ограждении. Ты же не позаботился о том, чтобы сделать их загон теплым и хоть сколько-то безопасным?
Ну и хрен с ним! Ты одеваешь костюм гребаного Деда Мороза, берешь мешок и отправляешься проверять свои ловушки. Как и обычно. Но блядь, на улице, сука, зима! Твои ловушки почти пусты, за исключением парочки, где на замерзших макаронинах ты обнаруживаешь парочку полудохлых пушистиков. И оба из них, тупые мрази, просто приморозились языком к металлическим мискам, в которых ты оставил приманку! К черту языки! Ты отрываешь флаффи от их узилища вместе с языком! Точнее языки отрываются с корнем! Ты швыряешь их в расшитый мешок. Но… Это все?! Этого будет МАЛОВАТО!!!
Ну, делать нечего, придется КУПИТЬ флаффи. И в таком наряде, весь такой красивый и новогодний, ты хуяришь в самый запущенный питомник в городе.
Питомник, конечно же, запущен, но даже там знают, что ты ЕБАНУТЫЙ, и продавать тебе флаффи уже давно позарез отказались. Но теперь у тебя есть элемент неожиданности! ТЫ не ты! Ты — ДЕДУШКА МОРОЗ! Для большей маскировки ты на скорую руку отрываешь лапу одному из флаффи и его кровью рисуешь себе румяные щеки. Вот в таком гриме тебя никто не узнает. Лапу пушистику ты возвращаешь обратно — в его жопу.
Убедив продавца в том, что ты настоящий ДЕДУШКА МОРОЗ, и должен подарить подарки детишкам из детского дома для больных детским триппером, ты всего за тысячу рублей набираешь целый мешок различных пушистиков! Ведь флаффи — лучший подарок для деток! Ты забираешь целые семьи из папочек, мамочек и их пушистеньких малышей.
И вот ты уже возле своего дома. Ты бросаешь мешок на снег, что очень не нравится флаффи. Они плачут от нечаянно сломанных тобой ножек, от холода и от страха. И вот ты по одному достаешь флаффи из мешка. Сначала достаешь взрослых. Те сразу же начинают плакать, что бы ты вернул им детишек. Но вот очередь дошла и до малышей…
— Так, это крылатенький — это хороший малыш! Прям как рождественский ангелок, — повторяешь ты, доставая из мешка все новых и новых пушистиков. — А это… Этот с рожком…
— Мавыф! — обрадовалась одна из твоих новых любимиц и потянула к нему свои вонючие копытца.
— …Плохой малыш! — сквозь зубы говоришь ты и с силой сжимаешь пальцы. Теплая моча, говно и кровь сочатся по твоим пальцам. Передние ножки малыша бьются в предсмертной агонии. Он еще, конечно же, жив. Вот только малость деформирован.
— С рождеством, сука! — орешь ты, — получи подарочек!
И ты с силой швыряешь рогатенького малыша в морду его мамаши-шлюхе!
Все твое стадо весьма взволновано. Оно начинает бегать по загону. Ну, разумеется те, чьи ноги не были сломаны еще в мешке. Остальные имеют радость натыкаться на построенные тобой ограждения из колючей, сука, проволоки! Ну конечно, везде летит мех, пух, кто-то теряет глаза и лоскуты кожи. Твой двор снова утопает в визгах и писках. Это прекрасный праздничный гимн!
И вот, отсортировав малышню, ты идешь украшать свое гребаную искусственную елку! Она тоже ебанутая — так же, как и ты!
Ты не зря взял крылатеньких бутузов! Ты с самого детства мечтал украсить елку ангелочками, и такими, чтобы они пели!
Быстро надевая на каждого малыша маленькую рубашонку из бумаги, ты вспоминаешь, как развлекался этим летом, и идешь за большой иглой и прочной капроновой веревкой.
Ты тщательно нагреваешь на свечах иглу, пока твои маленькие гости заворожено смотрят, как блестит огонек на боках елочных игрушек! Ты же не хочешь, чтобы ранки начали гноиться?
И вот, пока иголка не остыла, ты резким движением вонзаешь ее в одного из малышей. Так, чтобы она прошла под крохотным позвоночником, не повреждая внутренние органы.
Естественно, с первого раза не удается. Игла то и дело натыкается на косточки, не протыкает мяско малышей. Что доставляет им неимоверную боль, ну а тебе — Божественное наслаждение! Наконец, ты пронизываешь всех малышей нитками. Они пищат, кричат, пытаются от тебя сбежать. Но кто уж тут от тебя сбежит? Теперь ты вешаешь их на елку. Они рыдают, семенят в воздухе ножками, бьют своими крылышками и покачиваются. Это абсолютно то, что ты так давно хотел! Живые невинные елочные игрушки!!!

У тебя было много нями. Немного сухого нями, лежало под твоим животиком.
Нями не уйдёт. Сначала под животиком, потом в животике.
Пока не прошел Большой Свет ты вышел из домика и попить водичку из лужицы, что ты будешь делать когда она закончится?
Ты встряхнул ушами, успеет ли она закончиться?
.
Сделав последний глоток ты остановился и посмотрел на себя в воде. Ты не кроха, знаешь, что это просто другой ты. Водичка так умеет.
Ты фыркнул, что заставить мех разбежаться от твоих глаз. По воде пробежались круги малыши.
Куда лучше видно; свалявшиеся клоки шерсти, уставшие, болезненные глаза.
Они зелёные, пока ещё.
Ты поднял взгляд вверх, задрал голову до хруста в шее.

Маленькая улочка, большой, проржавевший остов ящика для мусора с большой дыркой в боку.
Которым не пользовались дольше, чем ты живёшь на этом свете.
Лужа по середине и всё.
С обоих сторон были стены из уставшего, покрошившегося кирпича.
Здесь не росла травка, не было деревьев, ветер не доносил гомона жизни человеков.
Ветер даже не катал здесь столь привычные и следующие за людьми маленькие грохочущие баночки, пустые коробочки и обрывки бумаг.
Тут вообще не было ветра.
Это место было забыто всеми. Идеальное, безопасное место для всей семьи.
Твоих трёх малышей и особой подруги. Твоей Снежинки.
.
Очень давно ты нашел Снежинку одну. Она сидела за круглым баком, куда человеки складывают маленький мусор и плакала.
Она тряслась, рыдала и звала папочку. Ты очень удивился, никогда тебе не приходилось видеть таких идеально белых, чистых и вкусно пахнущих флаффи.
Ты тогда подошел к ней поближе. Такая удивительная, как Мама, только совсем иначе!
Иы попытался её обнять, но она в страхе отдернулась.
Вы долго говорили. Она рассказала тебе, как оказалась здесь. Как ей страшно одной. Потом ты всё же обнял её.
Ты пытался помочь ей найти папочку и её домик.
Вы пытались долго, но без хоть какого-то успеха. За это время тебе постоянно приходилось показывать Снежинке, как находить нями, где можно пройти, а где не стоит.
Ты объяснял ей, что может папочка и хороший, но не стоит подходить ко всем людям с просьбой помочь, далеко не все они добрый и достаточно встретить только одного злого, чтобы всё закончилось плохо.
Она не верила тебе. Ты объяснял, иногда показывал.
Она бы пропала без тебя ещё до конца Большого Света, это точно.
Это были удивительные и очень странные дни. Ты очень хотел ей помочь, но внутри тебя, что-то не хотело, чтобы она ушла. Ты очень не хотелось остаться одному, как раньше.
А её папочка заберёт Снежинку.
Но у вас ничего не получилось, хотя ты правда старался.
Постепенно вы привыкли быть вместе, просыпаться и засыпать рядом.
Потом ты осознал, что Снежинка уже давно не плачет по вечерам, а просто лежит рядом с тобой. Её мех уже не был таким чистым и вкусно пахнущим, но какое это имело значение.
Ты был нужен ей, также как и она тебе. Вы говорили об этом, как могли. А в конце решили быть вместе, сколько бы это не продлилось.
.
Ты опустил взгляд и посмотрел направо, одна стена прерывалась, а воторая резко поворачивала налево.

«Мосет снова пофобовать уйти?»,– спросил ты у второго флаффи в луже.

Он не отвечал, а только смотрел на тебя своими слезищимися глазами, он пойдёт туда, куда и ты.
.
Один шаг. Два шаг. и Один шаг, и два шаг. И один шаг.. считал ты.
Обкрошившийся кирпич с клочком белого меха.
Снежинка, зацепилась когда вы пришли сюда.
Облизнув верхнюю губу, ты подошел поближе и закрыл глаза.
И один шаг. ты не отрывал глаза, и два шаг. ой! теперь и твой мех будет на стенке. И один шаг, и два шаг.
Твоя щека потёрлась об угол стены. Протинув подбородок за угол, будто пытаясь вытянусь себя из большой ямы ты вывернул голову налево и открыл глаза.

Две стены старого кирпича, большая заржавевшая коробочка для мусора, лужица посередине.
Ты вздохнул и оглянулся назад.
Большая ржавая коробка для мусора, лужа. Две стены улыбающиеся тебе рядами трухлявых кирпичей.
.
Ты снова вздохнул и поплёлся назад.
В первый раз это сводило тебя с ума. Ты бегал и бегал, пытаясь выбраться с этой улочки, приютившей вас в своих цепких объятиях.
.
Скоро же придёт Большая Темнота и придёт не одна.
.
Может не стоит бояться?
.
Ты подошел к домику и согнувшись пролез в дырку. У ящика не было части крыши.
Солнышко пока ещё не ушло. Оно смотрело на тебя сверху, не обращая внимания на рваные края крыши вашего домика.
.
Тронув лапкой оставшиеся нями ты прилёг на железный пол и захрустел, растягивая кусочек тех нями, что вы принесли с собой.
Это последние, больше нет, а понадобяться ли они тебе?
.
Слизнув последнюю крошку, ты стал молча смотреть на свои лапы.
Вы пришли сюда все вместе, Мамочка Снежинка, Папочка ты и малыши.
Вам искали спокойное место, где могли бы вырастить их. Без мунстр и человеков.
Вам казалось, что вы нашли, когда ваши ножи принесли вас сюда.
Снежинка несла двух малышей. Зелёного единорожка и корчневую земную малышку.
Они ехали, пытаясь ухватить маму за крылышки, которые она специально то поднимала, то опускала, веселя малышню.
На твоей спине ехал всего один малыш. Ваш засоня, синенький толстеньки земной красавец, но кроме него ты нёс все ваши нями.
Похоже вы нашли самое лучше место на свете, где ваши жеребята смогут подрасти в полной безопасности с мамочкой, пока ты будешь приносить вкусняшки.

>>189017071
Вы устали от множества пройденных шагов. Кроме того, Большая Тьма потихоньку спускалась на землю принося всем хорошим флаффи добрые засыпашки.
Потому вы загнали малышей в домик и расположись там сами. Солнышко по очереди накормила всех малышей молочком, пока ты раскладывал нями и обдумывал как организовать гнездо.
На найденной вами тихой улочке не было ни листиков, ни бумажек. Завтра придётся позаботиться, сходить поискать одеялко.
Пора было готовиться ко сну. Все хорошие флаффи спят, когда приходит темнота и если они хорошо себя вели, то им будут сниться полёты в небе и Скетти.
Снежинка говорила, что так ей рассказывал её Папочка.
В отличии от вас, малыши провели день не в играх, а в дороге на ваших спинах, потому не устали не как обычно, если скакали весь день. Они хотели ещё немного поиграть.

Тифо, тифо малыфы! Пофа спать!- говорила им мамочка Снежинка.
Но малыф хотеф игфать! Малыф хотет бефать!- Отвечали вам они.

Вы со Снежинкой посмотрели друг на друга, а почему бы малышам немножко не поиграть перед сном. Вы легли рядом, так, чтобы ваши пушистые бока согревали друг друга, вытянули уставшие ножки и стали наблюдать, как резвится ваша малышня.
Всё же Большая Темнота приносит настоящие засыпашки. Малыши не успели особо побегать, как начали зевать и через некоторое время, уже сонно возились в маленькой кучке, приспосабливаясь для сна.
Синий соня похоже уже спал, хотя провалялся на твоей спине весь день, после того как утром поел молочка и пристроился за твоей головой.
Надо их всех собрать и уложить в ваш мех. Их пушок ещё слишком маленьний, чтобы дать достаточно тепла, даже если они и соберутся в «пуфыфтую кучу».
Малыши затихли, ты слышал их тихое сопение.
Именно тогда ты обратил внимание как тут тихо.
У каменных домиков людей, где вы жили, никогда не бывало тихо. Постоянно шумели железные мунстры, пробегавшие по земле, где-то там в глубине и даже высоко в небе.
Всегда разговаривали люди, дул ветер, что-то падало, скрежетало, то тут, то там.

Даже если никто не шумел рядом, издалека всегда доносились знакомые звуки.
Здесь ничего этого не было.
Наверно так и выглядит идеальное место для флаффи, подумал ты и потёр носом между ушками у Снежинки. Ты знал, как она это любит.
Она повернулась к тебе, неслышно, одним только ротиком, сказала «Лю. осо. дву.а», поднялась и пошла укладывать малышей.
Они зашевелились и стали сонно просить дать им ещё поиграть.
Примерно в этот момент ты заметил, что за стенкой домика кто-то есть.
Будто очень уставший флаффи с серебристым мехом, прерывисто дышал с той стороны.
Ты приподнялся на передних лапах и прислушался.
Неизвестный «флаффи» должно быть стоял по ту сторону стенки, у дальнего от входа угла.
Медленное, неспешное дыхание сдвинулось к входу.
Будто «он» провёл с той стороны лапкой по ребристым бокам ящика.

Снезынка-, сказал ты встал на все четыре ноги, — слысыш?.

Онф с удивлением посмотрела на тебя. Малыши, оставленые без маминого внимания снова стали засыпать в кучке, забавно открыв ротики.
.
«Флаффи» с той стороны прошел ещё несколько шагов к входу, тихо и гулко цепляя края домика.
В нескольких шагах от входа звук «шагов» замедлился и ты услышай долгий, глубой выдох.
Снежинка встревожилась и стала будить малышей.

>>189017105
Малысы, малысы, плосыпайтесь!- они не открывая глаза, начали канючить и плакать, заглушая шум снаружи.

Снежинка оставила эти попытки и стала перетаскивать сонных малышей по одному в угол дальше от входа.
Ты же встал так, чтобы закрыть собой этот угол и вход в домик.
Снежинка, давай, давай быстрее! Возможно это просто ветер, наконец решил поиграть у вашего домика.
Может он играет тут только по ночам? Или же это Мунстра?
Но большая мунстра не сможет пролезть в домик, а маленькую ты прогонишь! Ты же сильный, особый друг!
Пока ты говорил себе об этом, темнота на входе в домик стала сгущаться.
Было не очень светло, но сквозь дырку в крыше немного светили небесные фонарики.
Но темнота на входе была совсем другая. Она была густая, как земля из которой росла травка.
Маленькие пызырики поднимались в ней, раскрываясь и оседая на поверхности.
Двигаясь, темное облачко начинало пениться ещё сильнее, поднимаясь и опускаясь. Именно эти звуки ты и принял за дыхание и вздохи уставшего флаффи.
Темнота на входе снова запузырилась и попыталась пролезть в ваш домик.
Темная, бугристая масса влилась в ваш домик примерно на одну твою ножку и остановилось, пытаясь пролезть дальше.
Тяжело дыша, странная густая темнота откатилась назад, а потом снова попыталась продвинуться вперёд, качнув домик.
Из этой её части, разлетелись капли, похожие на коротние нити, но сразу же втянулись назад.
Ох, «какаськи», оно же тянулось к малышам!
Снежинка как раз отнесла второго малыша и стояла спиной к вздыхающей темноте. Она обернулась и увидела то, что пыталось медленно проползти к вам и в страхе откинулась назад, сделав страшные каки.

Сствасно! Особый Двууууг! Стваасно!,– прохрипела она.
Пахнить плёхо-, стали жаловаться сонные малыши. Их порядком слипающиеся глазки ничего не видели за маминой спиной.

Но ведь есть ещё третий малыш! Зелёненький!
Он устало смотрел на тебя, не замечая, за своей спиной тянущуюся к нему густую темную пенну.

Патиму, мамотька клитит? Малыс холосый…-

Всё происходило очень быстро.
Темнота никак не могла дотянуться до малыша, как не старалась, глухо ударяясь о края отверстия, заменившего вход в коробку.

Малыс-, сказал ты и бросился к нему, малыш увидел как ты рванулся и инстинктивно, наверно испугавшись, что ты можешь случайно наступить на него, отодвинулся, став ближе к бурлящей темноте.
Малыс нуууу! — выкрикнул ты.

Как вдруг, клокочующий тёмный туман приподнялся на поллапки. На нём, у самого входа в домик, отрылись глаза.
Красные, немигающие глаза.
Они проплыли по пульсирующим бугоркам и добравшись до конца уставились на тебя.
Ты остановился, не в силах отвести взгляд или двинуться дальше.
Потом один глаз передвинулся и стал смотреть на малыша, который, наверное решил посмотреть, что же ты там такое увидел и перевернувшись через спину уставился прямо в светящийся бордовый глаз.

>>189017152
ИИИИИИИИИ!- закричал малыш, делая страшные каки.

Из за своего движения, он оказася слинком близко к этому.
Ты очнулся, до малыша оставалсь всего полкорпуса, как темная масса дружно выдохнула, и в сторону малыша полетели тёмные тянущиеся капли.
Большая часть из них не достала до него и втянулась назад, но несколько самым кончиком коснулись его. За носик, переднюю лапку, ушко, одно за грудь.

ИИИИИИ! Папотька спаси малыса!- кричал единорожек. Липкие нити быстро тащили его в заходившемуся в предвкушении тёмному бурлению.

Так быстро!
Еще, ещё, ты скакнул пытаясь ухватить своим ротиком малыша за хвостик. Вот только он был тут, но сейчас ты только измазался в его страшных каках.
Малыш сопротивляся и тянулся назад, но нити совершено не замечали этих попыток.
В считанные доли секунды оно выбросило ещё и ещё извивающихся пучков. Уже вся голова малыша скрылась в них. Ещё доли мгновения и он полностью скрылся в бурлящем, тестообразном кипении.
Ты остановился, не веря тому, что произошло. За твоей спиной закричала Снежинка.
Нечто немного успокоилось.
Бордовые глаза не отрывая от тебя взгляда уплыли за пределы домика.

Густая масса влилась внутрь ещё на четверть лапки и в её центре стал подниматься очередной большой пызырёк.
Он становился больше и больше. После чего лопнул и там оказалась голова вашей детки. Его шея терялась в волнующемся темном желе вздыхающего нечто.
Голова медленно поворачивалась. Затылок, Мордочка с закрытыми глазами. Снова затылок.
Ты как заворожённый смотрел на происходящее.

Му.. му… муууннста.. атдай.. малылыса.- прошептал ты.

Движение остановилось и личико твоей крохи повернулось к тебе.
Его глаза открылись. Там была такая же бурлящая тьма.
Он открыл ротик и тихонько запел, как поют своей маме малыши, покушав сладного молочка.

Малыс лю-лю мамотьку. Малыс лю-лю молотько.
Малыс хотит иглать. Мамотька, мамотька.
Молотько, молотько.

.
Снизу из трепещющего брюшка живой темноты рыскрылись ещё четыре пузырька, из которых появились ножки вашего малыша.
Задняя и передння по центру и оставшие две слева.
Они начали быстро быстро перебирать по полу домика, стараясь продвинуть клокочущего мунстру глубже в домик.
.

Малыс лю-лю папотьку. Малыс лю-лю кусать.
Малыс лю-лю иглать. Иглать, иглать.
Молотько, молотько.

.
Крики Снежинки перешли в истеричный вой, ты оглянулся.
Похоже глаза бурлящего мунстры увидели, что в вашем домике есть второй вход, сверху.
Недостотупный для флаффи, но не для него.
С дальнего края, игнорируя острые края, свисала бесформенная, темная как сажа гиганская капля.
В двух её длинных, пульсирующих пучках нитей бились ваши малыши.

ИИИИИИИ. Спаси малыса, спаси малыса! Спаси малыса.,– кричала малышка, которая была опутана за нижнии лапки и низ туловища.

>>189017187
Синий малыш не мог кричать, так вздыхающий сгусток охватил его за голову и рывками захватывал всё глубже. Малыш бешенно дергал задними лапками.
Снежинка, в ужасе отползала в твоё сторону лежа на спине. Она судорожно двигала задними ножками, не сводя взгляд от происходящего.
По всей пульсирующей тёмной опухоли двигалились, появлялись и уплывали внутрь багровые немигающие глаза.
.

Малыс лю-лю мамотьку. Малыс лю-лю молотько.
Молатько, молотько.

надрывалсь голова малыша у входа.
.
Снежинка уперлась спиной в твои переднии ножки, ты непонимая обнял её.
Втянув в себя малышей, тёмная масса начала резко отступать, пузырясь и вздыхая.
Какое-то время вы слышали как оно возиться за стенками, вокруг ящика.
Как вдруг всё затихло.
Ты чувствовал, как бьётся сердечко Снежинки.
.
За стеной, перед самым входом послышася смех ваших крошек, их возня.
Так и представлялось, как они играют там.

Мамотька, мамотька! Папотька!- донеслось оттуда. — Потему мамотька и папотька не иглают с малысами?.- это ваша коричневая малышка.
Мамотька, хотю малотька.- донёсся сонный голосок синенького толстячка.
Папотька, спаси! Бватик пвохой, сплятался!- обиженно промяукал единорожек.

Перестук маленьких ножек, тихая ребячья возня.
.

Малысы! Малысы! Мамотька идёт, мамотька спасёт!- трясущимся и срывающимся голосом, произнесла Снежинка и поднялась на ноги. — Мама идёт, мама идёт.

За стенко, на мгновение стало, потом все малыши, будто разом глубоко выдохнули и снова начали играть и шуметь.

Снефынка стой! Это не малысы!-, но она не слушала и рвалась наружу.

У вас завязалась борьба.
Ты пытался успокоить её, но она будто сошла с ума.
В конце концов, она очень больно ударила тебя прямо в носик.

Больсые бобоськи.- запричитал ты и выпустил Снежинку.

Когда ты пришёл в себя, ты увидел, что она уже начала вылеть в дверку.

Мамотька идёт, мамотька идёт-. повторяла она.
Снесынка…-, только успел сказать ты.

Она наполовину выбралась из домика, как вдруг перестала причитать.
Её хвост затрясся, задние ножки быстро задвигались, будто она пыталась вернуться, заползти назад.
После её тело резго рвануло вперёд, как прыгающий мяу-мунстра.
На неровных краях входной дырочки остались клочки её меха.
.
.
Ты потряс головой, прошлая ночь постоянно всплывала и всплывала в твоей памяти.
Ты почти дошел до вашего домика, в котором сидел до утра уже один.
До самого утра, пока не начало светать. Ты слышал как за стенкой Солнышно и малыши играли в догонялки, как кормила их, укладывала спать.
И ещё, она звала тебя. Своего любимого Особого Друга.
Недовольно фыркала и стучала по стенке домика.
Несколько раз ты хотел выйти, но всегда, всегда слышал, стоящее за голосами своей семьи пузырящееся дыхание.
Это не они звали тебя.
Ближе к утру все стихло. Ты долго не мог заставить себя выглянуть наружу, но когда солнце осветило весь домик ты решился.
Снаружи ничего не было, как будто ничего не произошло.
.
Ты прилёг у домика. Скоро опять солнышко сбежит и оставит тебя одного.
Пора залезать в домик.
Хотя зачем. Просидишь ты там ещё одну бессонную ночь и что?
Вчера у тебя была Снежинка, были малыши.
Тебе даже не уйти отсюда.
Ты остался лежать снаружи, смотря уставшими и слипающимися глазами на уходящее солнышко.

>>189016913 (OP)
Блять. Ну и пиздец.
Это пук из даркнета?

Ты любишь избивать и уродовать флаффи, обмазываться их внутренностями и дрочить. Когда ты заходишь в свой импровизированный загон для флаффи обнаженным, флаффи сразу понимают, что «и ничего плохого не случилось» не прокатит.
Ты выхватываешь ближайшего к тебе флаффи. И лучше бы это была самочка с детишками! Жеребенка ты натягиваешь на свой крепкий орган. Его кожица трещит и лопается, внутренности прессуются, но он еще живет, а теплая кровь и фекалии, а так же его жалобный писк, не дают твоему члену упасть. В это же время ты хватаешь его мамашу за ухо и трясешь, представляя, будто бы ты насилуешь ее. Ты дергаешь ее в воздухе, наслаждаясь ее криком и мольбами. Ей повезет, если ты кончишь вовремя. Тогда ты отпустишь ее до следующего раза.
Но нет, ты отрываешь ей ухо. Оно выходит вместе с мясом. Она падает на землю, и лежа на боку, совершает движения ногами, будто пытается убежать. Но для этого она даже не переворачивается. Тогда ты водружаешь на нее свою ногу и давишь на брюхо, пока все дерьмо не вытечет из ее ануса. Жеребеночек уже почти мертв, он не так интересен. Ты снимаешь его и с силой швыряешь в забившихся в угол от ужаса пушистиков. Бинго! Жеребеночек попадает прямо в рог одного единорога и его бренное тельце размазывается по его морде. Тот в ужасе начинает метаться и биться об стены. Ты же проделываешь ту же операцию со вторым жеребенком, что сейчас пытается обнять свою страдающую мамашу. Ей же ты отрываешь копыто. Оно выходит с хрустом, мышцы рвутся, жилы растягиваются аки резинки от трусов. Кровь хлещет прямо на грязь и говно.
— Позязя, пвостии… Пвостиии… Бовьнёёё-ооо! — ревет она, но нет, тебе надо больше страданий.
— Вевни носькю, папя, позязяя! Вевни мавыфэээй!
Ты еще не кончил. Хорошо, ты вернешь ей ножку! Но сперва ты с силой бьешь ею кобылу по морде. Да так, чтобы копыто выбило ей передние зубы.
Та кричит только «ай-ай-ай» и продолжает заливаться слезами. Ты же макаешь ногу в ее собственное дерьмо и вставляешь на место, сильно прижав. Кобыла начинает вопить еще сильнее, но кажется, ей нравится, что ножка вернулась на место.
Теперь дело за жеребеночком! Ты уже успел кончить прямо в него, точнее в то, что от него осталось. Полуживой малыш разорвался на две части, причем продольно тельцу. Используя грязную палку, которой ты воспитываешь своих любимцев, ты запихиваешь жеребенка туда, откуда он некогда появился. Остаток спермы ты спускаешь в глаз его мамаше, протыкая членом ее радужку.
Ты кончил — ты счастлив. Полуживая мамаша не прекращает рыдать.
— Нофки, хнык, бовьня, хнык, мавыфы, хнык, спефиальноее меффтоооо…
Но ничего, она наверное, хочет погреться на солнышке? Искалеченное тело флаффи ты привязываешь на металлический лист, который служит воротами в загон. Скоро солнце нагреет его, и кобылка получит заряд летнего счастья. Ну а пока она будет висеть здесь и внушать своими криками и стонами остальным флаффи, что быть плохими флаффи — опасно для жизни. Хотя для тебя плохой-хороший — разницы нет. Главное у кого ствол!
И да — ты ебанутый.
Ты обожаешь расчленять флаффи, обмазываться их внутренностями и дрочить. Сегодня у тебя случился нестояк. Ты попробовал растирать мошонку двумя жеребятами, но ничего не вышло. Со злости ты сдавил их так сильно, что из них вытекли все внутренности. Тоже не помогло. Тогда ты запихнул их в уши их мамаше, что так молила их вернуть. Ты в отчаянии. Ты подзываешь к себе своего любимца, большого синего единорога, который некогда был «умным двугом». Сейчас же он полная размазня. Украшенный шрамами от твоего прошлого развлечения, он на полусогнутых ползет к тебе. Он кричит и плачет, молит о пощаде, но он все же не убегает, потому что знает, что бывает с беглецами или теми, кто тебя не слушается. Ты сперва гладишь его, потом переворачиваешь на спинку. Он продолжает рыдать. Он знает, что ты будешь делать.
Ты же нервно куришь, его вопли тебя не удовлетворяют. Одну за одной ты тушишь сигареты об его нежную кожицу. Он рыдает, признается, что животику ЧУДОВИЩНО БОЛЬНО… Но нет, не то. Ты затираешь его ожоги солью, чтобы быстрее затянулись, и взяв два черных мешка, идешь за новыми флаффи — теми, кто не познал еще счастья лицезреть твои развлечения.
Ты посещаешь все свои ловушки: коробки с спагетти, которые закрываются, как только в них кто-то влезет, ямы и сети. Отлично. Там везде сидят флаффи. Но тебе нужны именно малыши. Ты отбираешь их и складываешь в мешок. Ты возишься весь день, но к вечеру у тебя достаточно жеребят. Их матери следуют за тобой по пятам.
— Нёви папатька, дяй мавыфэй, — канючат они, — мавыфам нювнё тепво, лювовь и мовосько!
Ты их не слушаешь. Когда же ты достигаешь дома, все кобылки отправляются в один большой матрац. Они лезут туда сами, когда ты говоришь, что малышей они найдут в самом конце. Когда последняя залезает туда, ты застегиваешь его. Внутри начинается драка — мамаши ищут своих жеребят и ссорятся, оттого что думают «фто пвофая фаффи уквава всех мавыфэй».
Ты же берешь большую швейную иглу и крепкую капроновую нитку. Одного за другим ты достаешь из мешка маленьких пищащих малышей и нанизываешь их на нее, как гирлянду. Потом все это ты развешиваешь по своему двору.
В конце процедуры ты с разбегу прыгаешь на свой новый ругающийся матрац. Раздается хруст и вопль.
— Монфты, монфты! — кричат внутри.
Тебе это нравится. Ты чувствуешь, как теплая кровь просачивается сквозь ткань «матраца».
Наконец-таки ты хорошо кончил. Покалеченные мамаши отправляются в выгребную яму. Ты хочешь посрать. Парочка малышей послужат тебе отличной туалетной бумагой.
Ты все еще ебанутый.

Старая же это тема!

и это кому-то нравится? мда...