1⃣️Мать сидела на кровати и рассказывала мне про казахстанские университеты. Я не особо слушал, но, кажется, суть была в том, что Казахстан — это новые возможности для роста. Я смотрел на потолок. У меня белый потолок. Когда я на него смотрю, первая мысль, которая приходит мне в голову — как не сошел с ума тот, кто его красил? Не знаю, какого цвета он был изначально, но ведь маляр закрашивал его полностью белым. Он не просто наблюдал за разливом этого странного цвета, он еще и контролировал процесс! Это очень странно. Когда я об этом задумывался, у меня болела голова в районе волос. Я переставал думать о белой краске. Точнее, я думал о ней в новом ключе.️Я плыл по белой реке. Плыть было неудобно. Белость была очень вязкой. Может, это было молоко, а может, кровь миллионов альбатросов-альбиносов. Меня это не волновало. Я плыл, потому что должен был добраться до оплота.Там я буду спасен. Но вдруг, сзади меня появились они. Это были аллигаторы. Белые. Белые аллигаторы не умеют плавать, это знают все, поэтому эти твари приобрели две замечательные моторные лодки, и заходили на них с обеих сторон. Делать было нечего. Я посмотрел на одного, и он сразу же упал в белость. Бесхозная лодка дала крен и затонула. „Неееет!“- истошно завопил его товарищ. Его ошибку он уже не повторит. Он активирует глазные перепонки и съест меня заживо. Мне стало грустно.️„Ты меня слышишь?“- спросила мать.„Ну так“- ответил я.„Ясно. В общем, подумай про Казахстан. Если проблема в казахах, то не бойся, ты с ними практически не будешь пересекаться.“- сказала организатор ежегодных акций против расизма в России, нескольких Встреч Дружбы Народов и Антифашистского митинга.„Я не боюсь казахов. Я интернационалист.“- сказал я стене.Хлопнула дверью в моей комнате, как всегда. Мои уши не выдерживают такого шума. Уши человека рассчитаны на определенный шум. Мои — максимум на шум кипящего масла. И то я начинаю нервничать. Когда кипит масло, мне всегда хочется убежать на крышу и плюнуть на голову какому-нибудь прохожему.Так я раньше успокаивался, пока прохожим не оказался мамин приятель, который сломал мне палец на руке и зуб. Зуб, кстати, я вставил на место, и он прирос. Я никому об этом никогда не рассказывал, и это, наверное очень странно.
>>140756365 (OP)Пошёл нахуй мамбет
>>140756365 (OP)Сажи долбоебу, пиздуй на пикабу.
>>140756365 (OP)Слушай мамку, она советует тебе поибатся с казахскими бурятками.
В комнате пахло жарящимися блинчиками. Я лениво открыл глаза и огляделся. Всё было на своих местах. К сожалению. Я выдавил себе глаза, встал и на ощупь стал пробираться на кухню. На кухне я нащупал стол, стул, шкаф, жену, раковину, двоих детей и плиту, на тот момент горячую, так что я закричал, но не слишком сильно, чтобы не разбудить соседей сверху. Но соседи всё-таки проснулись, потому что я услышал стук в дверь и ругань, но не матом, потому что соседи знают, что у нас дети, и мат им слышать ещё рано. Хотя я уверен, что они и так его знают. В общем, я так же наощупь стал пробираться в коридор. На середине коридора глаза снова отрасли, и я стал идти уже более уверенно. Но идти оставалось ещё часа три, так что я взял с тянущихся вдоль стен полок одну из книг, понюхал её и стал читать. В ней рассказывалось о мужчине, который каждый день в одно и то же время приходил в бар и заказывал стакан воды. Бармен каждый раз приносил ему виски, но брал деньги как за текилу. Мужчина выпивал, громко высмаркивался и уходил. И вот однажды он заказал не воды, а виски, но, к сожалению, я уже дошёл до двери и так и не узнал, чем закончилась эта история. Я открыл дверь и поприветствовал соседей. Пока они меня ждали, они уже настолько обессилили, что просто лежали на полу, так что я не услышал ответного приветствия с их стороны. Я пожал плечами и, переступив через их тела, вышел на улицу. На улице светило солнце и ездили машины. Некоторые машины, устав ездить, ложились на траву и отдыхали. Трава, устав лежать под машинами переползала на асфальт. Асфальту давно нравилась трава, и он всегда немного краснел, когда она на него ложилась. Я полной грудью вдохнул чудесный воздух вкуса радуги и пошёл в магазин. Стоит отметить, что я ненавидел свою жизнь. Я ненавидел свою семью. Я ненавидел свою спину, которая постоянно болела. Я ненавидел бесконечный поиск работы. Я ненавидел свою лень и свою бездарность. Именно поэтому я шёл в магазин. В магазине в наше время можно купить абсолютно всё: от ромашек до галактик. Галактики, кстати, стоят мелочь. Их слишком много. Я однажды купил одну, пару раз там побывал, а потом её уничтожили в каких-то межгалактических междоусобицах. Но в этот раз мне нужна была не галактика, а всего лишь любое огнестрельное оружие и один патрон. Всё это мне обошлось в 3 оаоала. Выйдя из магазина, я зарядил пистолет, вздохнул и направил его себе в рот. Я знаю, что после смерти я должен попасть в ад, потому что самоубийство – это тяжкий грех. Но моя жизнь и так хуже ада, так что там я надеялся немного отдохнуть. Я зажмурил глаза и нажал на спусковой крючок. Раздался выстрел.
