Я пишу, чтобы выговориться. Никому не рассказывал своей истории. Даже родителям. А друзей я своих растерял. Сейчас вот выпил немножко, и так грустно стало. Не могу в себе носить, выговорюсь тебе, мой неосязаемый анонимный интернет человек. Очень изменилась моя жизнь после одного морозного дня дня и последовавших за ним событий. Было дело осенью поздней. Первые заморозки уже наступили, но снега не было, наш большой город покрылся сахарной пудрой инея. Мне выходной дали в будний день и Анька, дочурка моя любимая заныла:-- Можно я не пойду в садик, давай погуляем лучше. С мамой посовещались и решили, что можно. Нечасто бывает единение отца с дочкой. Моя жена, Маша, из тех людей, про которых говорят -- вещь в себе. Задумчивая временами, свои поступки прошлые осмысливает и перебирает часто. Ревновала меня даже к дочке нашей. Сколько я не пытался объяснить, что это нормально и хорошо, что мы так ладим прекрасно с дочкой, она и соглашается, но я вижу что ревнует и обижается за то ,что Анька меня взаимно обожает сильнее чем маму. Каждый раз успокаиваю Машку. Иногда даже ругались мы с женой из-за этого, и всегда после перебранок наших, даже если я и незначительно совсем поругаюсь на Машку и не обязательно из-за дочки она начинала копаться в себе и признавала за собой ошибку. Не понимал её в такие моменты. Зла она сама к себе была, зато неимоверно добра к окружающим. Мне повезло с ней, я её любил всецело. Третья моя жена, встретил я своего сокровенного человека все-таки, свезло в жизни. Мама на работу уехала, я дрыхну. Доча пристает, говорит: -- Вставай соня! -- У-у, на вот, возьми мой планшет, в игры поиграй, мультики посмотри. -- мычу я в ответ. Свой планшет мы с Машей решили подарить дочке 1 сентября будущего года, когда в первый класс пойдет. Занял я Аньку на полдня, а сам раскачался пока, в комп поиграл, телек посмотрел да и подбухивал. Сначала пивко, а потом коньячку еще. Пошли гулять на площадку, взяли игрушки Анькины, в рюкзачок сложили. И самокат еще взяли. По дороге я еще коньячка купил. На площадке побыли, потом в парк пошли. Я на лавке сижу, в планшет залипаю и коньяк пью. Смотрю, время уже седьмой час. Темнеть начинает. И мать скоро приехать должна. Недалеко она работает, а добирается на машине. Часто шутил над ней по этому поводу. Собираться надо. Смотрю кругом -- Аньки нет. И я понимаю, что уже минут десять не слышал её голоса, она ведь когда катается на самокате песенки поет, или себе под нос что-то щебечит, как все девчонки. По сторонам смотрю и Кричу вполголоса: -- Аань. Ответа нет, я сильней кричу. Ничего. Я в полный голос кричу и головой верчу в разные стороны. Сердце колотится сильно-сильно. Думаю, куда же делась? И паниковать немного начинаю. В мысли маньяки всякие лезут, как раз недавно триллер посмотрел про похитителя детей. Побежал в сначала одну сторону -- ничего и никого. Я в другу сторону бегу. Думаю, далеко не стала бы отъезжать, да и если на самокате, то по асфальту значит катается. Вижу вдалеке самокат стоит на дорожке, рядом с домиком маленьким, полуразрушенным -- раньше подсобка была для института лесоводческого -- я к нему со всех ног. Оббегаю домик, и вижу сидит Анька на корточках и рыдает горькими слезами. Я успокоился - жива, говорю: -- Ань, ты чего плачешь? -- и подхожу к ней, запыхался очень сильно, нервный весь.-- Пап, белка.. -- всхлипывает дочкаЯ смотрю -- белка лежит мертвая. Вот в чем причина. Первое знакомство со смертью, я удивился, как в подошло это темное открытие окружающей обстановке. Мертвый дом, умирающая осенняя природа. Что-то неумолимое и горьковато-сладкое, настоящая русская тоска. Начал про смерть рассказывать. "Всех ждет нас, такая жизнь." Все плачет Анька, не успокаивается. И самому грустно стало, что аж комок к горлу подкатывает. Даже не от того, что о смерти говорил, а потому что чуть Аньку не потерял, не уследил. Я взял и полбутылки 0,7 залпом осушил. В голову ударило. Думаю, надобно Анютку развеселить, а то сильное потрясение для неё. Смотрю по сторонам -- лужа замерзшая не большая рядышком. Ну я как бы ненароком иду, наступаю на неё, специально подскальзываюсь руками махаю и ногами перебираю, и падаю как можно комичнее, с протяжным криком: -- Оёё-й!Анька затихла. Я пытаюсь встать и опять начинаю барахтаться и шлепаюсь на другой бок. Дочка уже смеяться начинает, вижу краем глаза. Еще раз шлепаюсь, даже ушибся. - Да что же это такое? -- как бы в недоумении восклицаю я.-- Кто это сделал тут? Аня уже хохотать начинает. Я продолжил еще немного свои актерские выпады, Анька уже заливается смехом. Да и мне на душе так хорошо от смеха детского, ни с чем не сравнить это ощущение. Пошли домой. Дочка приободрилась, я развеселился. Коньяк и движения меня так хорошенько закружили уже, движения плавными стали. Хорошо! Решил немного скоротить: не до светофора пойти, а напрямик через дорогу перейти. Я обычно сам там ходил, но если с семьей -- то на светофор или переход строго. Но сейчас почему-то решил пойти короче, осмелел видимо. Выхожу на тротуар, о чем то с Аней болтаем. Так весело нам двоим , она белку свою уже забыла. Смотрю, газель "бычок" на дороге у обочины припаркован, смешного цвета такого, зеленого. Между ним и девяткой пройдем и перейдем. Аньку за руку беру. -- Зеленый бычок! -- говорю я и смеюсь. -- какой еще бычок? -- Аня тоже смеется. Вот мы между машинами, бычок слева. Здоровый сука, ничего не видно за ним. Да и не надо, я приметил ещечуть ранее, что машин вроде не было приближающихся, а сам на номер смотрю, думаю чей такой смешной бычок, здешний ли? Вот выходим мы уже на проезжую часть, я в мыслях своих -- про хозяина бычка, веселый, а на нас несется синий форд. Время замедлилось в разы. Глупую мысль в этот момент поймал, у себя в голове, подумал: на Машкин форд похож-то, глупо было бы быть сбитым ею вот так вот, она себе не простила бы. Я рефлекторно шаг назад делаю и вижу, что за рулем Машка и есть. На дорогу только сейчас посмотрела, от смартфона отлипла своего, я даже разозлился на мгновение. Я среагировал, но первым делом о себе думал, да не думал даже а на рефлексах двигался, будто бы на матче футбольном, а Аня-то по инерции еще вперед бежит, я её тяну за руку, но поздно. Удар. С хрустом как будто. Снится мне этот звук до сих пор. И игрушки из рюкзака рассыпавшиеся снятся до сих пор. И взгляд Ани мне снится, застекленевший, недоумевающий такой. Как будто бы она спрашивает: за что? Я ведь ничего не делала. Я искренне жалела и оплакивала белку в лесу. Я ведь не врала и не изменяла. Я ведь даже согрешить не успела в жизни, за что?
>>152757935 (OP)Суд сжалился, ни меня ни Машу никто никуда не посадили. Права у неё отняли на 5 лет, да штраф присудили. Самой себе штраф, представляете? Я пить начал, все в тумане было. Очень сильно пил. Машка в слезах все время до похорон, а на похоронах (на четвертый день) сознание потеряла. Срыв нервный. Её на скорой прямо с кладбища и увезли. Через две недели её выписали, к ней я не ходил в больницу, боялся в глаза смотреть. Да на себя в зеркало тоже боялся смотреть, потому что там убийца был. Мысли черные в голове кружились моей. Выходит, по своей развязанности и убил я дочку свою любимую, в которой души не чаял. Под колеса машины сам кинул, собственноручно. Пришла Маша домой из больницы, а мне страшно перед ней, как перед судьей высшим. Я и запаниковал, с порога ей говорю, что это она убила своего ребенка. Так и сказал, "своего ребенка", не нашего, а "своего". Не хотел я ей говорить этого, совсем не хотел. Черт меня дернул за язык. Она на меня смотрит, и губу нижнюю поджимает точь-в-точь как Анька перед тем как расплакаться, да и зарыдает так. А я только и говорю - убийца, убийца. Я не в себе весь, мне ужасно на душе, ведь я то и погубил своей халатностью невинного человечка. Мне глядя на Машу, как она горюет, тоже разрыдаться хочется, а я кричу: -- Убийца! Машка визжит, в истерике бьется.-- Убийца! Убийца! Сука! Она из квартиры выбегает и воет животным воплем на весь подъезд. Соседи скорую вызвали. В тот день Маша совсем умом и тронулась. В диспансер положили. Я в больницу не ходил -- пил. Пил и боялся, все старался с себя вину переложить на Машу. Её родители всю свою недвижимость продали по-быстрому, забрали дочку и уехали. Неизвестно куда. Это я потом уже узнал, как пить перестал. Сколько не пытался найти -- не смог. Всех знакомых опросил. Никто не знал ничего, или делали вид что не знали. С упреком смотрели на меня, с укором. Знакомых родителей тоже спрашивал -- никто ничего не говорил. Я тоже переехал, слишком уж много воспоминаний в старой квартире. Пытался я избавиться от них. Новую жизнь начал, на новую работу пошел. Все равно тень шла за мной. Пытался оправдывать себя, в судьбу пытался поверить. От судьбы-то не уйдешь -- говорил я себе. На господа Бога ответственность перекладывал. Но все это было фальшиво, темнота пробивалась сквозь тонкие бумажные стены отрицания. Что было-то было, прошлого нет. Но прошлое приходило ко мне стягивающей болью в груди и слезами, стекающими против моей воли по щекам. Я влюбился в женщину, а точнее заставил себя поверить, что влюбился. Но вина пробивалась сквозь глазурь влюбленности. Я ничего не мог поделать. Я понял, что это мой крест, и мне придется нести его всю мою жизнь. Честным стал. Я захотел извиниться перед Машей, я хотел увидеть её и сказать, что она не виновата, что я только один виновник, чтобы она убрала с себя вину, ведь я знал её хорошо, что она копается сама в себе и на себя все взяла с моих слов. Извиниться за то, что я убил нашу дочь. Так прошло лет семь или десять. Однажды я стоял в метро и ждал курьера, с которым мы условились встретиться в центре зала. Он опаздывал, и я раздраженный уже был, когда увидел в вагоне, прямо напротив выхода из вагона Машу. Я узнал её сразу. Она совсем не изменилась, только прическа другая, и одежда скромнее. Она смотрела в планшет. Поезд только остановился, и у меня было время зайти в вагон, я дернулся, чтобы побежать, но остановился. Я стоял как вкопанный. Тысячи мыслей проносились у меня в голове. Вот я сейчас зайду и что я скажу? Я ведь буду выглядеть ужасно глупо. У неё совсем другая жизнь, а я напомню ей о прошлом -- и Маше станет плохо. Мои руки затряслись. Двери вагона закрылись и поезд тронулся. У меня не хватило смелости, чтобы даже помахать Маше рукой. Много лет прошло с того самого дня, я каждый день ждал Машу на станции, заходил в вагоны -- пытался её встретить. Я нанимал частного детектива и давал взятки полицейским, чтобы они нашли её. Но все безрезультатно. Я постарел и стал мудрее, прожив столько лет с этой болью. Я хочу дать тому, кто прочитает мой исповедь совет - жизнь, это не прошлое, от которого становиться грустно. Прошлого нет. Жизнь - это не будущее, которое ты пытаешься предвидеть, перебирая различные варианты в ответственный момент. Жизнь - это только настоящий момент, прочувствуй его полностью. Цени его, ведь больше у тебя ничего нет и будьте честными сами с собой, не ищите виновных в счастье и несчастье вашем во вне. Все внутри нас.
бумп
бомп
>>152758214А вот кстати, при дозе более 100 зиверт смерть наступает от распада нервной системы, крайне быстро. Теперь вопрос, как можно сообщить 150-200 зиверт за короткий срок?
