ЦИКАДА 3301 УРОВНЯ /B/ ТРЕД хуйни и залупы.5 МАЯ 2019 года в 16:14:41 по Москве неизвестным аноном был создан тред - https://arhivach.ng/thread/449563/Где он написал как ему в вк прилетели странные голосовые сообщения. На деле долбоеб просто создал тред где вставил шебн с "страшными картинками" и пердащим зашифрованным звукомКриптографами были расшифрованы все аудиоряды, первый показал координаты пик 2 - нижний новгород. В этой хуйне были зашифрованы координаты месте где играли в нарды армяне(на самом деле просто тупорылая залупа)Так же, было фото бункера, которая гуглиться.Так же есть гипотеза о том, что на пике 3 труп девочки.Так же другие видеоряды указывают на пизду из вк с кодовым именем "Озерная Лягушка"Все что было расшифровано это картинки из гугла,фото лежащих бомжей, и айди на пизду из вкМестный анон ездил на предполагаемое место координат и нихуя не нашел.А вывод всему этому прост, первый оп зашифровал картинки из гугла, создал шебн и высрал это всё на двач. Потом сам же сидел и разгадывал свою поебень, и скидывал ахуенные взбросы.Всё что происходит сейчас это уже взбросы других малолетних дебилов которые пиарят свою хуйню на этом.В общем дело раскрыто, всё это фейк от школьников и малолетних педовок которые хотели получить внимание. Всё остальное это бредни и догадки анона, попытка связать хуйню с хуйней и т.д.
>Сделать свои фото и создать качественный квест, неее в пизду.>Спиздить фото из гугла и зашифровать его, оууу ееее.
Потом анон сопоставил весть о пропажи с бомжом из интернета, а по схожести синий куртки решили, что бомж это и есть пропавшая Надя Ежова.
https://yadi.sk/d/WvaMw8gUGEWJbgОтчет анона который проехал на место предполагаемых координат, и как и следовало ожидать нашел на месте ровным счетом нихуя.
Хз как это пизда связана с этой подзалупой, может над ней одногруппники дегенераты решили подшутить, может она сама эту поеболу создала и выставила, может (по догадки анона) она создавала давно такой тред, но он не взлетел а позже другой анон снова его зафорсил(Страничку она свою зашифровала для пиара например), ну или рандомный дегенерат создал эту поеболу и вставил рандомного человека из НН.
- Молоко подогрелось. Я его выключила. Можно начинать. Визг и крик наполнил комнату. Мама с дочкой сняли гетры и бросили на постель. Лица засияли улыбками. Глаза принялись выражать задор. Пол завибрировал от заплясавших босых могучих ступней. Сервант задребезжал хрусталём. Ноги попеременно стали сгибаться в коленях, попы начали выписывать восьмёрки и круги. Одна песня сменяла другую. Женские голоса то перекликались, то сливались в сумасшедшую какофонию. Груди мамы и дочки болтались как два арбуза в сетках и шлёпали по обнажённым телам, а красные соски походили на детские пустышки. Запах ножной вони и пердежа появился постепенно в комнате. Мама взглянула на свои крупные мозолистые ступни и увидела, что пальцы, и боковые части покрылись тонкой коркой ноздреватого сыра, словно жёлтые подследники с максимальной открытостью, а взади яичные белки закрывают ороговелые пятки. Мама воскликнула сквозь громкость музыки: - Ой! Ступни то опять засырнявило, заяишело! Ой! Затем перевела взгляд на ступни танцующей дочки и заметила, что на правой ступни сыр покрыл ступню слоем потолще в отличие от левой. Мама проорала: - Как тебя неравномерно то засырнявило! После чего верчепопанье под музыку продолжилось. Щёки раскраснелись. Волосы взъерошились. Слетали вниз светло-серые капельки между шевелящихся сильных крутых бёдер мамы. Появился дух варёной колбасы, но в начале благоухание вонючего сыра и варёных куриных яиц скрывали его, а потом колбасное амбре стало таким, что его бы заметил даже человек с сильным насморком. Такие фимиамы бывают в кухне на новый год, когда готовят салаты. Мама взглянула на свои ступни, затем на дочкины. Нечто розовое виднелось в ноздреватых сырных дырочках: - Ой, у нас колбасность появилась! - провизжала мама с улыбкой и безумным взглядом, - ну, сейчас нас заколбасиииит! Мама заклокотала связками. Крупные ступни в сырных балетках прыгнули на всю подошву. Заскакала по комнате титястая безумная женщина. Дочка завыделывала попой кренделя, которым могла бы позавидовать профессиональная стриптизёрша. Крики и визги наполнили деревянный дом с новой силой. Начались повороты, приседания и безумные прыжки. Мама начала выкрикивать: "Вот это нас колбасит, ёбаный в рот! В разнос пошли!" Дом оглашали не радостные визги, как в начале, а напуганные. Мама убежала в ванную. Загремели тазы. Мама налила в эмалированные штампованные ёмкости молока и принесла в комнату: - Вставай в таз! Дочка опустила ноги в молоко. Сырные балетки стали мокрыми. Мама зашла в таз напротив. Зрелое женское тело продолжало выделывать танцевальные движения. Амплитуда танца понемногу снижалась. Мама вышагнула из таза. Её рука повернула ручку на магнитофоне. Музыка смолкла, а стрелочные индикаторы перестали прыгать. Появились над нулями две стрелки. Окошечки индикаторов светились жёлтым ламповым цветом. Комната погрузилась в тишину. Тихо работал двигатель магнитофона. Мама предложила: - Давай отдохнём. - Давай, - согласилась дочка. Мама села на кровать. Дочка опустилась рядом. Груди часто вздымались. Горячие тела имели влажность. Мама сказала: - Вот это мы растанцевались, вот это нас сырнявить, яишеть и колбасить пошло! - Да! - ответила дочка и посмотрела на свои ступни затянутые сырной корочкой. Ноздреватость розовела слоем колбасы со шпиком. Плюсны имели максимальную открытость. Яичные белки скрывали яйцеобразные широкие пятки. Носики были острые. Мама сказала: - Я уже пол не чувствую, подошвы нарастают сыром. - У меня тоже так, - ответила дочка и положила правую ступню на левое бедро. Её глаза взглянули на низ. Она увидела сырную плотную ороговелую засохшую корку, просматривающуюся таким отчётливым контуром, словно это и впрямь настоящие балетки. Мама задрала правую ступню. Её нога в балетке заняла место на левой ляжке: - Гляди, как у меня интересно сырность стопу заподошвило. Здесь всё жёлтое, мягкое, а вот тут, - и она обвела указательным пальцем возле тёмного янтарного пятна, вообще сыр застарел и высох так, что крошиться. Дочка коснулась этого места пальцем. Кожа испытала неприятное ощущение грубости и сухости. - Ага, - ответила дочка, тяжело дыша. Мама положила ногу на ногу и сказала: - Сейчас отдохнём и начнём дальше танцевать. Дочка положила левую ногу на правую. Левая ступня оказалась рядом с маминой. Балетки покачивались и крутили заострёнными носиками. Тазы с коровьем продуктом стояли на полу напротив друг дружки. Кастрюли расположились рядом. В них белело молоко. Мама подошла к магнитофону, рука повернула чёрный переключатель, бобины с чёрной намотанной плёнкой вновь завращались. Мама затанцевала вместе с дочкой с новыми силами. Комната наполнилась криками и визгами, как прежде. Запах сыра, яиц и колбасы постепенно нарастал. Мама проорала: - Надо немного сырность с яишневостью и колбасностью остудить, а то разошлись! Они встали в таз напротив друг дружки и продолжили пританцовывать. Мама взглянула в свой таз и закричала: - Блядь, ёбаный в рот, молоко аж закисает от такой сырности и колбасности! Дочка бросила взгляд в свой таз, потом в мамин и закричала долго и продолжительно: "Аааа!". Мама подлила ещё молока и промолвила: - Сука, пизды пошло засырнявливать! Ёбаный в рот! Дочка заголосила: - Аааааааааааааааааааааа! Мама в ужасе проорала: - Сейчас блядь сыром и яйцами с ног до головы нас покроет. Ёбаный в рот!
- Молоко подогрелось. Я его выключила. Можно начинать. Визг и крик наполнил комнату. Мама с дочкой сняли гетры и бросили на постель. Лица засияли улыбками. Глаза принялись выражать задор. Пол завибрировал от заплясавших босых могучих ступней. Сервант задребезжал хрусталём. Ноги попеременно стали сгибаться в коленях, попы начали выписывать восьмёрки и круги. Одна песня сменяла другую. Женские голоса то перекликались, то сливались в сумасшедшую какофонию. Груди мамы и дочки болтались как два арбуза в сетках и шлёпали по обнажённым телам, а красные соски походили на детские пустышки. Запах ножной вони и пердежа появился постепенно в комнате. Мама взглянула на свои крупные мозолистые ступни и увидела, что пальцы, и боковые части покрылись тонкой коркой ноздреватого сыра, словно жёлтые подследники с максимальной открытостью, а взади яичные белки закрывают ороговелые пятки. Мама воскликнула сквозь громкость музыки: - Ой! Ступни то опять засырнявило, заяишело! Ой! Затем перевела взгляд на ступни танцующей дочки и заметила, что на правой ступни сыр покрыл ступню слоем потолще в отличие от левой. Мама проорала: - Как тебя неравномерно то засырнявило! После чего верчепопанье под музыку продолжилось. Щёки раскраснелись. Волосы взъерошились. Слетали вниз светло-серые капельки между шевелящихся сильных крутых бёдер мамы. Появился дух варёной колбасы, но в начале благоухание вонючего сыра и варёных куриных яиц скрывали его, а потом колбасное амбре стало таким, что его бы заметил даже человек с сильным насморком. Такие фимиамы бывают в кухне на новый год, когда готовят салаты. Мама взглянула на свои ступни, затем на дочкины. Нечто розовое виднелось в ноздреватых сырных дырочках: - Ой, у нас колбасность появилась! - провизжала мама с улыбкой и безумным взглядом, - ну, сейчас нас заколбасиииит! Мама заклокотала связками. Крупные ступни в сырных балетках прыгнули на всю подошву. Заскакала по комнате титястая безумная женщина. Дочка завыделывала попой кренделя, которым могла бы позавидовать профессиональная стриптизёрша. Крики и визги наполнили деревянный дом с новой силой. Начались повороты, приседания и безумные прыжки. Мама начала выкрикивать: "Вот это нас колбасит, ёбаный в рот! В разнос пошли!" Дом оглашали не радостные визги, как в начале, а напуганные. Мама убежала в ванную. Загремели тазы. Мама налила в эмалированные штампованные ёмкости молока и принесла в комнату: - Вставай в таз! Дочка опустила ноги в молоко. Сырные балетки стали мокрыми. Мама зашла в таз напротив. Зрелое женское тело продолжало выделывать танцевальные движения. Амплитуда танца понемногу снижалась. Мама вышагнула из таза. Её рука повернула ручку на магнитофоне. Музыка смолкла, а стрелочные индикаторы перестали прыгать. Появились над нулями две стрелки. Окошечки индикаторов светились жёлтым ламповым цветом. Комната погрузилась в тишину. Тихо работал двигатель магнитофона. Мама предложила: - Давай отдохнём. - Давай, - согласилась дочка. Мама села на кровать. Дочка опустилась рядом. Груди часто вздымались. Горячие тела имели влажность. Мама сказала: - Вот это мы растанцевались, вот это нас сырнявить, яишеть и колбасить пошло! - Да! - ответила дочка и посмотрела на свои ступни затянутые сырной корочкой. Ноздреватость розовела слоем колбасы со шпиком. Плюсны имели максимальную открытость. Яичные белки скрывали яйцеобразные широкие пятки. Носики были острые. Мама сказала: - Я уже пол не чувствую, подошвы нарастают сыром. - У меня тоже так, - ответила дочка и положила правую ступню на левое бедро. Её глаза взглянули на низ. Она увидела сырную плотную ороговелую засохшую корку, просматривающуюся таким отчётливым контуром, словно это и впрямь настоящие балетки. Мама задрала правую ступню. Её нога в балетке заняла место на левой ляжке: - Гляди, как у меня интересно сырность стопу заподошвило. Здесь всё жёлтое, мягкое, а вот тут, - и она обвела указательным пальцем возле тёмного янтарного пятна, вообще сыр застарел и высох так, что крошиться. Дочка коснулась этого места пальцем. Кожа испытала неприятное ощущение грубости и сухости. - Ага, - ответила дочка, тяжело дыша. Мама положила ногу на ногу и сказала: - Сейчас отдохнём и начнём дальше танцевать. Дочка положила левую ногу на правую. Левая ступня оказалась рядом с маминой. Балетки покачивались и крутили заострёнными носиками. Тазы с коровьем продуктом стояли на полу напротив друг дружки. Кастрюли расположились рядом. В них белело молоко. Мама подошла к магнитофону, рука повернула чёрный переключатель, бобины с чёрной намотанной плёнкой вновь завращались. Мама затанцевала вместе с дочкой с новыми силами. Комната наполнилась криками и визгами, как прежде. Запах сыра, яиц и колбасы постепенно нарастал. Мама проорала: - Надо немного сырность с яишневостью и колбасностью остудить, а то разошлись! Они встали в таз напротив друг дружки и продолжили пританцовывать. Мама взглянула в свой таз и закричала: - Блядь, ёбаный в рот, молоко аж закисает от такой сырности и колбасности! Дочка бросила взгляд в свой таз, потом в мамин и закричала долго и продолжительно: "Аааа!". Мама подлила ещё молока и промолвила: - Сука, пизды пошло засырнявливать! Ёбаный в рот! Дочка заголосила: - Аааааааааааааааааааааа! Мама в ужасе проорала: - Сейчас блядь сыром и яйцами с ног до головы нас покроет. Ёбаный в рот!
- Молоко подогрелось. Я его выключила. Можно начинать. Визг и крик наполнил комнату. Мама с дочкой сняли гетры и бросили на постель. Лица засияли улыбками. Глаза принялись выражать задор. Пол завибрировал от заплясавших босых могучих ступней. Сервант задребезжал хрусталём. Ноги попеременно стали сгибаться в коленях, попы начали выписывать восьмёрки и круги. Одна песня сменяла другую. Женские голоса то перекликались, то сливались в сумасшедшую какофонию. Груди мамы и дочки болтались как два арбуза в сетках и шлёпали по обнажённым телам, а красные соски походили на детские пустышки. Запах ножной вони и пердежа появился постепенно в комнате. Мама взглянула на свои крупные мозолистые ступни и увидела, что пальцы, и боковые части покрылись тонкой коркой ноздреватого сыра, словно жёлтые подследники с максимальной открытостью, а взади яичные белки закрывают ороговелые пятки. Мама воскликнула сквозь громкость музыки: - Ой! Ступни то опять засырнявило, заяишело! Ой! Затем перевела взгляд на ступни танцующей дочки и заметила, что на правой ступни сыр покрыл ступню слоем потолще в отличие от левой. Мама проорала: - Как тебя неравномерно то засырнявило! После чего верчепопанье под музыку продолжилось. Щёки раскраснелись. Волосы взъерошились. Слетали вниз светло-серые капельки между шевелящихся сильных крутых бёдер мамы. Появился дух варёной колбасы, но в начале благоухание вонючего сыра и варёных куриных яиц скрывали его, а потом колбасное амбре стало таким, что его бы заметил даже человек с сильным насморком. Такие фимиамы бывают в кухне на новый год, когда готовят салаты. Мама взглянула на свои ступни, затем на дочкины. Нечто розовое виднелось в ноздреватых сырных дырочках: - Ой, у нас колбасность появилась! - провизжала мама с улыбкой и безумным взглядом, - ну, сейчас нас заколбасиииит! Мама заклокотала связками. Крупные ступни в сырных балетках прыгнули на всю подошву. Заскакала по комнате титястая безумная женщина. Дочка завыделывала попой кренделя, которым могла бы позавидовать профессиональная стриптизёрша. Крики и визги наполнили деревянный дом с новой силой. Начались повороты, приседания и безумные прыжки. Мама начала выкрикивать: "Вот это нас колбасит, ёбаный в рот! В разнос пошли!" Дом оглашали не радостные визги, как в начале, а напуганные. Мама убежала в ванную. Загремели тазы. Мама налила в эмалированные штампованные ёмкости молока и принесла в комнату: - Вставай в таз! Дочка опустила ноги в молоко. Сырные балетки стали мокрыми. Мама зашла в таз напротив. Зрелое женское тело продолжало выделывать танцевальные движения. Амплитуда танца понемногу снижалась. Мама вышагнула из таза. Её рука повернула ручку на магнитофоне. Музыка смолкла, а стрелочные индикаторы перестали прыгать. Появились над нулями две стрелки. Окошечки индикаторов светились жёлтым ламповым цветом. Комната погрузилась в тишину. Тихо работал двигатель магнитофона. Мама предложила: - Давай отдохнём. - Давай, - согласилась дочка. Мама села на кровать. Дочка опустилась рядом. Груди часто вздымались. Горячие тела имели влажность. Мама сказала: - Вот это мы растанцевались, вот это нас сырнявить, яишеть и колбасить пошло! - Да! - ответила дочка и посмотрела на свои ступни затянутые сырной корочкой. Ноздреватость розовела слоем колбасы со шпиком. Плюсны имели максимальную открытость. Яичные белки скрывали яйцеобразные широкие пятки. Носики были острые. Мама сказала: - Я уже пол не чувствую, подошвы нарастают сыром. - У меня тоже так, - ответила дочка и положила правую ступню на левое бедро. Её глаза взглянули на низ. Она увидела сырную плотную ороговелую засохшую корку, просматривающуюся таким отчётливым контуром, словно это и впрямь настоящие балетки. Мама задрала правую ступню. Её нога в балетке заняла место на левой ляжке: - Гляди, как у меня интересно сырность стопу заподошвило. Здесь всё жёлтое, мягкое, а вот тут, - и она обвела указательным пальцем возле тёмного янтарного пятна, вообще сыр застарел и высох так, что крошиться. Дочка коснулась этого места пальцем. Кожа испытала неприятное ощущение грубости и сухости. - Ага, - ответила дочка, тяжело дыша. Мама положила ногу на ногу и сказала: - Сейчас отдохнём и начнём дальше танцевать. Дочка положила левую ногу на правую. Левая ступня оказалась рядом с маминой. Балетки покачивались и крутили заострёнными носиками. Тазы с коровьем продуктом стояли на полу напротив друг дружки. Кастрюли расположились рядом. В них белело молоко. Мама подошла к магнитофону, рука повернула чёрный переключатель, бобины с чёрной намотанной плёнкой вновь завращались. Мама затанцевала вместе с дочкой с новыми силами. Комната наполнилась криками и визгами, как прежде. Запах сыра, яиц и колбасы постепенно нарастал. Мама проорала: - Надо немного сырность с яишневостью и колбасностью остудить, а то разошлись! Они встали в таз напротив друг дружки и продолжили пританцовывать. Мама взглянула в свой таз и закричала: - Блядь, ёбаный в рот, молоко аж закисает от такой сырности и колбасности! Дочка бросила взгляд в свой таз, потом в мамин и закричала долго и продолжительно: "Аааа!". Мама подлила ещё молока и промолвила: - Сука, пизды пошло засырнявливать! Ёбаный в рот! Дочка заголосила: - Аааааааааааааааааааааа! Мама в ужасе проорала: - Сейчас блядь сыром и яйцами с ног до головы нас покроет. Ёбаный в рот!
- Молоко подогрелось. Я его выключила. Можно начинать. Визг и крик наполнил комнату. Мама с дочкой сняли гетры и бросили на постель. Лица засияли улыбками. Глаза принялись выражать задор. Пол завибрировал от заплясавших босых могучих ступней. Сервант задребезжал хрусталём. Ноги попеременно стали сгибаться в коленях, попы начали выписывать восьмёрки и круги. Одна песня сменяла другую. Женские голоса то перекликались, то сливались в сумасшедшую какофонию. Груди мамы и дочки болтались как два арбуза в сетках и шлёпали по обнажённым телам, а красные соски походили на детские пустышки. Запах ножной вони и пердежа появился постепенно в комнате. Мама взглянула на свои крупные мозолистые ступни и увидела, что пальцы, и боковые части покрылись тонкой коркой ноздреватого сыра, словно жёлтые подследники с максимальной открытостью, а взади яичные белки закрывают ороговелые пятки. Мама воскликнула сквозь громкость музыки: - Ой! Ступни то опять засырнявило, заяишело! Ой! Затем перевела взгляд на ступни танцующей дочки и заметила, что на правой ступни сыр покрыл ступню слоем потолще в отличие от левой. Мама проорала: - Как тебя неравномерно то засырнявило! После чего верчепопанье под музыку продолжилось. Щёки раскраснелись. Волосы взъерошились. Слетали вниз светло-серые капельки между шевелящихся сильных крутых бёдер мамы. Появился дух варёной колбасы, но в начале благоухание вонючего сыра и варёных куриных яиц скрывали его, а потом колбасное амбре стало таким, что его бы заметил даже человек с сильным насморком. Такие фимиамы бывают в кухне на новый год, когда готовят салаты. Мама взглянула на свои ступни, затем на дочкины. Нечто розовое виднелось в ноздреватых сырных дырочках: - Ой, у нас колбасность появилась! - провизжала мама с улыбкой и безумным взглядом, - ну, сейчас нас заколбасиииит! Мама заклокотала связками. Крупные ступни в сырных балетках прыгнули на всю подошву. Заскакала по комнате титястая безумная женщина. Дочка завыделывала попой кренделя, которым могла бы позавидовать профессиональная стриптизёрша. Крики и визги наполнили деревянный дом с новой силой. Начались повороты, приседания и безумные прыжки. Мама начала выкрикивать: "Вот это нас колбасит, ёбаный в рот! В разнос пошли!" Дом оглашали не радостные визги, как в начале, а напуганные. Мама убежала в ванную. Загремели тазы. Мама налила в эмалированные штампованные ёмкости молока и принесла в комнату: - Вставай в таз! Дочка опустила ноги в молоко. Сырные балетки стали мокрыми. Мама зашла в таз напротив. Зрелое женское тело продолжало выделывать танцевальные движения. Амплитуда танца понемногу снижалась. Мама вышагнула из таза. Её рука повернула ручку на магнитофоне. Музыка смолкла, а стрелочные индикаторы перестали прыгать. Появились над нулями две стрелки. Окошечки индикаторов светились жёлтым ламповым цветом. Комната погрузилась в тишину. Тихо работал двигатель магнитофона. Мама предложила: - Давай отдохнём. - Давай, - согласилась дочка. Мама села на кровать. Дочка опустилась рядом. Груди часто вздымались. Горячие тела имели влажность. Мама сказала: - Вот это мы растанцевались, вот это нас сырнявить, яишеть и колбасить пошло! - Да! - ответила дочка и посмотрела на свои ступни затянутые сырной корочкой. Ноздреватость розовела слоем колбасы со шпиком. Плюсны имели максимальную открытость. Яичные белки скрывали яйцеобразные широкие пятки. Носики были острые. Мама сказала: - Я уже пол не чувствую, подошвы нарастают сыром. - У меня тоже так, - ответила дочка и положила правую ступню на левое бедро. Её глаза взглянули на низ. Она увидела сырную плотную ороговелую засохшую корку, просматривающуюся таким отчётливым контуром, словно это и впрямь настоящие балетки. Мама задрала правую ступню. Её нога в балетке заняла место на левой ляжке: - Гляди, как у меня интересно сырность стопу заподошвило. Здесь всё жёлтое, мягкое, а вот тут, - и она обвела указательным пальцем возле тёмного янтарного пятна, вообще сыр застарел и высох так, что крошиться. Дочка коснулась этого места пальцем. Кожа испытала неприятное ощущение грубости и сухости. - Ага, - ответила дочка, тяжело дыша. Мама положила ногу на ногу и сказала: - Сейчас отдохнём и начнём дальше танцевать. Дочка положила левую ногу на правую. Левая ступня оказалась рядом с маминой. Балетки покачивались и крутили заострёнными носиками. Тазы с коровьем продуктом стояли на полу напротив друг дружки. Кастрюли расположились рядом. В них белело молоко. Мама подошла к магнитофону, рука повернула чёрный переключатель, бобины с чёрной намотанной плёнкой вновь завращались. Мама затанцевала вместе с дочкой с новыми силами. Комната наполнилась криками и визгами, как прежде. Запах сыра, яиц и колбасы постепенно нарастал. Мама проорала: - Надо немного сырность с яишневостью и колбасностью остудить, а то разошлись! Они встали в таз напротив друг дружки и продолжили пританцовывать. Мама взглянула в свой таз и закричала: - Блядь, ёбаный в рот, молоко аж закисает от такой сырности и колбасности! Дочка бросила взгляд в свой таз, потом в мамин и закричала долго и продолжительно: "Аааа!". Мама подлила ещё молока и промолвила: - Сука, пизды пошло засырнявливать! Ёбаный в рот! Дочка заголосила: - Аааааааааааааааааааааа! Мама в ужасе проорала: - Сейчас блядь сыром и яйцами с ног до головы нас покроет. Ёбаный в рот!
- Молоко подогрелось. Я его выключила. Можно начинать. Визг и крик наполнил комнату. Мама с дочкой сняли гетры и бросили на постель. Лица засияли улыбками. Глаза принялись выражать задор. Пол завибрировал от заплясавших босых могучих ступней. Сервант задребезжал хрусталём. Ноги попеременно стали сгибаться в коленях, попы начали выписывать восьмёрки и круги. Одна песня сменяла другую. Женские голоса то перекликались, то сливались в сумасшедшую какофонию. Груди мамы и дочки болтались как два арбуза в сетках и шлёпали по обнажённым телам, а красные соски походили на детские пустышки. Запах ножной вони и пердежа появился постепенно в комнате. Мама взглянула на свои крупные мозолистые ступни и увидела, что пальцы, и боковые части покрылись тонкой коркой ноздреватого сыра, словно жёлтые подследники с максимальной открытостью, а взади яичные белки закрывают ороговелые пятки. Мама воскликнула сквозь громкость музыки: - Ой! Ступни то опять засырнявило, заяишело! Ой! Затем перевела взгляд на ступни танцующей дочки и заметила, что на правой ступни сыр покрыл ступню слоем потолще в отличие от левой. Мама проорала: - Как тебя неравномерно то засырнявило! После чего верчепопанье под музыку продолжилось. Щёки раскраснелись. Волосы взъерошились. Слетали вниз светло-серые капельки между шевелящихся сильных крутых бёдер мамы. Появился дух варёной колбасы, но в начале благоухание вонючего сыра и варёных куриных яиц скрывали его, а потом колбасное амбре стало таким, что его бы заметил даже человек с сильным насморком. Такие фимиамы бывают в кухне на новый год, когда готовят салаты. Мама взглянула на свои ступни, затем на дочкины. Нечто розовое виднелось в ноздреватых сырных дырочках: - Ой, у нас колбасность появилась! - провизжала мама с улыбкой и безумным взглядом, - ну, сейчас нас заколбасиииит! Мама заклокотала связками. Крупные ступни в сырных балетках прыгнули на всю подошву. Заскакала по комнате титястая безумная женщина. Дочка завыделывала попой кренделя, которым могла бы позавидовать профессиональная стриптизёрша. Крики и визги наполнили деревянный дом с новой силой. Начались повороты, приседания и безумные прыжки. Мама начала выкрикивать: "Вот это нас колбасит, ёбаный в рот! В разнос пошли!" Дом оглашали не радостные визги, как в начале, а напуганные. Мама убежала в ванную. Загремели тазы. Мама налила в эмалированные штампованные ёмкости молока и принесла в комнату: - Вставай в таз! Дочка опустила ноги в молоко. Сырные балетки стали мокрыми. Мама зашла в таз напротив. Зрелое женское тело продолжало выделывать танцевальные движения. Амплитуда танца понемногу снижалась. Мама вышагнула из таза. Её рука повернула ручку на магнитофоне. Музыка смолкла, а стрелочные индикаторы перестали прыгать. Появились над нулями две стрелки. Окошечки индикаторов светились жёлтым ламповым цветом. Комната погрузилась в тишину. Тихо работал двигатель магнитофона. Мама предложила: - Давай отдохнём. - Давай, - согласилась дочка. Мама села на кровать. Дочка опустилась рядом. Груди часто вздымались. Горячие тела имели влажность. Мама сказала: - Вот это мы растанцевались, вот это нас сырнявить, яишеть и колбасить пошло! - Да! - ответила дочка и посмотрела на свои ступни затянутые сырной корочкой. Ноздреватость розовела слоем колбасы со шпиком. Плюсны имели максимальную открытость. Яичные белки скрывали яйцеобразные широкие пятки. Носики были острые. Мама сказала: - Я уже пол не чувствую, подошвы нарастают сыром. - У меня тоже так, - ответила дочка и положила правую ступню на левое бедро. Её глаза взглянули на низ. Она увидела сырную плотную ороговелую засохшую корку, просматривающуюся таким отчётливым контуром, словно это и впрямь настоящие балетки. Мама задрала правую ступню. Её нога в балетке заняла место на левой ляжке: - Гляди, как у меня интересно сырность стопу заподошвило. Здесь всё жёлтое, мягкое, а вот тут, - и она обвела указательным пальцем возле тёмного янтарного пятна, вообще сыр застарел и высох так, что крошиться. Дочка коснулась этого места пальцем. Кожа испытала неприятное ощущение грубости и сухости. - Ага, - ответила дочка, тяжело дыша. Мама положила ногу на ногу и сказала: - Сейчас отдохнём и начнём дальше танцевать. Дочка положила левую ногу на правую. Левая ступня оказалась рядом с маминой. Балетки покачивались и крутили заострёнными носиками. Тазы с коровьем продуктом стояли на полу напротив друг дружки. Кастрюли расположились рядом. В них белело молоко. Мама подошла к магнитофону, рука повернула чёрный переключатель, бобины с чёрной намотанной плёнкой вновь завращались. Мама затанцевала вместе с дочкой с новыми силами. Комната наполнилась криками и визгами, как прежде. Запах сыра, яиц и колбасы постепенно нарастал. Мама проорала: - Надо немного сырность с яишневостью и колбасностью остудить, а то разошлись! Они встали в таз напротив друг дружки и продолжили пританцовывать. Мама взглянула в свой таз и закричала: - Блядь, ёбаный в рот, молоко аж закисает от такой сырности и колбасности! Дочка бросила взгляд в свой таз, потом в мамин и закричала долго и продолжительно: "Аааа!". Мама подлила ещё молока и промолвила: - Сука, пизды пошло засырнявливать! Ёбаный в рот! Дочка заголосила: - Аааааааааааааааааааааа! Мама в ужасе проорала: - Сейчас блядь сыром и яйцами с ног до головы нас покроет. Ёбаный в рот!
- Молоко подогрелось. Я его выключила. Можно начинать. Визг и крик наполнил комнату. Мама с дочкой сняли гетры и бросили на постель. Лица засияли улыбками. Глаза принялись выражать задор. Пол завибрировал от заплясавших босых могучих ступней. Сервант задребезжал хрусталём. Ноги попеременно стали сгибаться в коленях, попы начали выписывать восьмёрки и круги. Одна песня сменяла другую. Женские голоса то перекликались, то сливались в сумасшедшую какофонию. Груди мамы и дочки болтались как два арбуза в сетках и шлёпали по обнажённым телам, а красные соски походили на детские пустышки. Запах ножной вони и пердежа появился постепенно в комнате. Мама взглянула на свои крупные мозолистые ступни и увидела, что пальцы, и боковые части покрылись тонкой коркой ноздреватого сыра, словно жёлтые подследники с максимальной открытостью, а взади яичные белки закрывают ороговелые пятки. Мама воскликнула сквозь громкость музыки: - Ой! Ступни то опять засырнявило, заяишело! Ой! Затем перевела взгляд на ступни танцующей дочки и заметила, что на правой ступни сыр покрыл ступню слоем потолще в отличие от левой. Мама проорала: - Как тебя неравномерно то засырнявило! После чего верчепопанье под музыку продолжилось. Щёки раскраснелись. Волосы взъерошились. Слетали вниз светло-серые капельки между шевелящихся сильных крутых бёдер мамы. Появился дух варёной колбасы, но в начале благоухание вонючего сыра и варёных куриных яиц скрывали его, а потом колбасное амбре стало таким, что его бы заметил даже человек с сильным насморком. Такие фимиамы бывают в кухне на новый год, когда готовят салаты. Мама взглянула на свои ступни, затем на дочкины. Нечто розовое виднелось в ноздреватых сырных дырочках: - Ой, у нас колбасность появилась! - провизжала мама с улыбкой и безумным взглядом, - ну, сейчас нас заколбасиииит! Мама заклокотала связками. Крупные ступни в сырных балетках прыгнули на всю подошву. Заскакала по комнате титястая безумная женщина. Дочка завыделывала попой кренделя, которым могла бы позавидовать профессиональная стриптизёрша. Крики и визги наполнили деревянный дом с новой силой. Начались повороты, приседания и безумные прыжки. Мама начала выкрикивать: "Вот это нас колбасит, ёбаный в рот! В разнос пошли!" Дом оглашали не радостные визги, как в начале, а напуганные. Мама убежала в ванную. Загремели тазы. Мама налила в эмалированные штампованные ёмкости молока и принесла в комнату: - Вставай в таз! Дочка опустила ноги в молоко. Сырные балетки стали мокрыми. Мама зашла в таз напротив. Зрелое женское тело продолжало выделывать танцевальные движения. Амплитуда танца понемногу снижалась. Мама вышагнула из таза. Её рука повернула ручку на магнитофоне. Музыка смолкла, а стрелочные индикаторы перестали прыгать. Появились над нулями две стрелки. Окошечки индикаторов светились жёлтым ламповым цветом. Комната погрузилась в тишину. Тихо работал двигатель магнитофона. Мама предложила: - Давай отдохнём. - Давай, - согласилась дочка. Мама села на кровать. Дочка опустилась рядом. Груди часто вздымались. Горячие тела имели влажность. Мама сказала: - Вот это мы растанцевались, вот это нас сырнявить, яишеть и колбасить пошло! - Да! - ответила дочка и посмотрела на свои ступни затянутые сырной корочкой. Ноздреватость розовела слоем колбасы со шпиком. Плюсны имели максимальную открытость. Яичные белки скрывали яйцеобразные широкие пятки. Носики были острые. Мама сказала: - Я уже пол не чувствую, подошвы нарастают сыром. - У меня тоже так, - ответила дочка и положила правую ступню на левое бедро. Её глаза взглянули на низ. Она увидела сырную плотную ороговелую засохшую корку, просматривающуюся таким отчётливым контуром, словно это и впрямь настоящие балетки. Мама задрала правую ступню. Её нога в балетке заняла место на левой ляжке: - Гляди, как у меня интересно сырность стопу заподошвило. Здесь всё жёлтое, мягкое, а вот тут, - и она обвела указательным пальцем возле тёмного янтарного пятна, вообще сыр застарел и высох так, что крошиться. Дочка коснулась этого места пальцем. Кожа испытала неприятное ощущение грубости и сухости. - Ага, - ответила дочка, тяжело дыша. Мама положила ногу на ногу и сказала: - Сейчас отдохнём и начнём дальше танцевать. Дочка положила левую ногу на правую. Левая ступня оказалась рядом с маминой. Балетки покачивались и крутили заострёнными носиками. Тазы с коровьем продуктом стояли на полу напротив друг дружки. Кастрюли расположились рядом. В них белело молоко. Мама подошла к магнитофону, рука повернула чёрный переключатель, бобины с чёрной намотанной плёнкой вновь завращались. Мама затанцевала вместе с дочкой с новыми силами. Комната наполнилась криками и визгами, как прежде. Запах сыра, яиц и колбасы постепенно нарастал. Мама проорала: - Надо немного сырность с яишневостью и колбасностью остудить, а то разошлись! Они встали в таз напротив друг дружки и продолжили пританцовывать. Мама взглянула в свой таз и закричала: - Блядь, ёбаный в рот, молоко аж закисает от такой сырности и колбасности! Дочка бросила взгляд в свой таз, потом в мамин и закричала долго и продолжительно: "Аааа!". Мама подлила ещё молока и промолвила: - Сука, пизды пошло засырнявливать! Ёбаный в рот! Дочка заголосила: - Аааааааааааааааааааааа! Мама в ужасе проорала: - Сейчас блядь сыром и яйцами с ног до головы нас покроет. Ёбаный в рот!
- Молоко подогрелось. Я его выключила. Можно начинать. Визг и крик наполнил комнату. Мама с дочкой сняли гетры и бросили на постель. Лица засияли улыбками. Глаза принялись выражать задор. Пол завибрировал от заплясавших босых могучих ступней. Сервант задребезжал хрусталём. Ноги попеременно стали сгибаться в коленях, попы начали выписывать восьмёрки и круги. Одна песня сменяла другую. Женские голоса то перекликались, то сливались в сумасшедшую какофонию. Груди мамы и дочки болтались как два арбуза в сетках и шлёпали по обнажённым телам, а красные соски походили на детские пустышки. Запах ножной вони и пердежа появился постепенно в комнате. Мама взглянула на свои крупные мозолистые ступни и увидела, что пальцы, и боковые части покрылись тонкой коркой ноздреватого сыра, словно жёлтые подследники с максимальной открытостью, а взади яичные белки закрывают ороговелые пятки. Мама воскликнула сквозь громкость музыки: - Ой! Ступни то опять засырнявило, заяишело! Ой! Затем перевела взгляд на ступни танцующей дочки и заметила, что на правой ступни сыр покрыл ступню слоем потолще в отличие от левой. Мама проорала: - Как тебя неравномерно то засырнявило! После чего верчепопанье под музыку продолжилось. Щёки раскраснелись. Волосы взъерошились. Слетали вниз светло-серые капельки между шевелящихся сильных крутых бёдер мамы. Появился дух варёной колбасы, но в начале благоухание вонючего сыра и варёных куриных яиц скрывали его, а потом колбасное амбре стало таким, что его бы заметил даже человек с сильным насморком. Такие фимиамы бывают в кухне на новый год, когда готовят салаты. Мама взглянула на свои ступни, затем на дочкины. Нечто розовое виднелось в ноздреватых сырных дырочках: - Ой, у нас колбасность появилась! - провизжала мама с улыбкой и безумным взглядом, - ну, сейчас нас заколбасиииит! Мама заклокотала связками. Крупные ступни в сырных балетках прыгнули на всю подошву. Заскакала по комнате титястая безумная женщина. Дочка завыделывала попой кренделя, которым могла бы позавидовать профессиональная стриптизёрша. Крики и визги наполнили деревянный дом с новой силой. Начались повороты, приседания и безумные прыжки. Мама начала выкрикивать: "Вот это нас колбасит, ёбаный в рот! В разнос пошли!" Дом оглашали не радостные визги, как в начале, а напуганные. Мама убежала в ванную. Загремели тазы. Мама налила в эмалированные штампованные ёмкости молока и принесла в комнату: - Вставай в таз! Дочка опустила ноги в молоко. Сырные балетки стали мокрыми. Мама зашла в таз напротив. Зрелое женское тело продолжало выделывать танцевальные движения. Амплитуда танца понемногу снижалась. Мама вышагнула из таза. Её рука повернула ручку на магнитофоне. Музыка смолкла, а стрелочные индикаторы перестали прыгать. Появились над нулями две стрелки. Окошечки индикаторов светились жёлтым ламповым цветом. Комната погрузилась в тишину. Тихо работал двигатель магнитофона. Мама предложила: - Давай отдохнём. - Давай, - согласилась дочка. Мама села на кровать. Дочка опустилась рядом. Груди часто вздымались. Горячие тела имели влажность. Мама сказала: - Вот это мы растанцевались, вот это нас сырнявить, яишеть и колбасить пошло! - Да! - ответила дочка и посмотрела на свои ступни затянутые сырной корочкой. Ноздреватость розовела слоем колбасы со шпиком. Плюсны имели максимальную открытость. Яичные белки скрывали яйцеобразные широкие пятки. Носики были острые. Мама сказала: - Я уже пол не чувствую, подошвы нарастают сыром. - У меня тоже так, - ответила дочка и положила правую ступню на левое бедро. Её глаза взглянули на низ. Она увидела сырную плотную ороговелую засохшую корку, просматривающуюся таким отчётливым контуром, словно это и впрямь настоящие балетки. Мама задрала правую ступню. Её нога в балетке заняла место на левой ляжке: - Гляди, как у меня интересно сырность стопу заподошвило. Здесь всё жёлтое, мягкое, а вот тут, - и она обвела указательным пальцем возле тёмного янтарного пятна, вообще сыр застарел и высох так, что крошиться. Дочка коснулась этого места пальцем. Кожа испытала неприятное ощущение грубости и сухости. - Ага, - ответила дочка, тяжело дыша. Мама положила ногу на ногу и сказала: - Сейчас отдохнём и начнём дальше танцевать. Дочка положила левую ногу на правую. Левая ступня оказалась рядом с маминой. Балетки покачивались и крутили заострёнными носиками. Тазы с коровьем продуктом стояли на полу напротив друг дружки. Кастрюли расположились рядом. В них белело молоко. Мама подошла к магнитофону, рука повернула чёрный переключатель, бобины с чёрной намотанной плёнкой вновь завращались. Мама затанцевала вместе с дочкой с новыми силами. Комната наполнилась криками и визгами, как прежде. Запах сыра, яиц и колбасы постепенно нарастал. Мама проорала: - Надо немного сырность с яишневостью и колбасностью остудить, а то разошлись! Они встали в таз напротив друг дружки и продолжили пританцовывать. Мама взглянула в свой таз и закричала: - Блядь, ёбаный в рот, молоко аж закисает от такой сырности и колбасности! Дочка бросила взгляд в свой таз, потом в мамин и закричала долго и продолжительно: "Аааа!". Мама подлила ещё молока и промолвила: - Сука, пизды пошло засырнявливать! Ёбаный в рот! Дочка заголосила: - Аааааааааааааааааааааа! Мама в ужасе проорала: - Сейчас блядь сыром и яйцами с ног до головы нас покроет. Ёбаный в рот!
Единственное что странно, это вот этот поехавший перчик. Но этот момент аноны как то отбросили, хотя возможно вот такие личности и являются более менее похожими на маньяков. Опять таки шизофазойдная речь и тайные знаки, очень двояко всё это.
- Молоко подогрелось. Я его выключила. Можно начинать.Визг и крик наполнил комнату. Мама с дочкой сняли гетры и бросили на постель. Лица засияли улыбками. Глаза принялись выражать задор. Пол завибрировал от заплясавших босых могучих ступней. Сервант задребезжал хрусталём. Ноги попеременно стали сгибаться в коленях, попы начали выписывать восьмёрки и круги. Одна песня сменяла другую. Женские голоса то перекликались, то сливались в сумасшедшую какофонию. Груди мамы и дочки болтались как два арбуза в сетках и шлёпали по обнажённым телам, а красные соски походили на детские пустышки. Запах ножной вони и пердежа появился постепенно в комнате. Мама взглянула на свои крупные мозолистые ступни и увидела, что пальцы, и боковые части покрылись тонкой коркой ноздреватого сыра, словно жёлтые подследники с максимальной открытостью, а взади яичные белки закрывают ороговелые пятки. Мама воскликнула сквозь громкость музыки:- Ой! Ступни то опять засырнявило, заяишело! Ой!Затем перевела взгляд на ступни танцующей дочки и заметила, что на правой ступни сыр покрыл ступню слоем потолще в отличие от левой. Мама проорала:- Как тебя неравномерно то засырнявило!После чего верчепопанье под музыку продолжилось. Щёки раскраснелись. Волосы взъерошились. Слетали вниз светло-серые капельки между шевелящихся сильных крутых бёдер мамы. Появился дух варёной колбасы, но в начале благоухание вонючего сыра и варёных куриных яиц скрывали его, а потом колбасное амбре стало таким, что его бы заметил даже человек с сильным насморком. Такие фимиамы бывают в кухне на новый год, когда готовят салаты. Мама взглянула на свои ступни, затем на дочкины. Нечто розовое виднелось в ноздреватых сырных дырочках:- Ой, у нас колбасность появилась! - провизжала мама с улыбкой и безумным взглядом, - ну, сейчас нас заколбасиииит!Мама заклокотала связками. Крупные ступни в сырных балетках прыгнули на всю подошву. Заскакала по комнате титястая безумная женщина. Дочка завыделывала попой кренделя, которым могла бы позавидовать профессиональная стриптизёрша. Крики и визги наполнили деревянный дом с новой силой. Начались повороты, приседания и безумные прыжки. Мама начала выкрикивать: "Вот это нас колбасит, ёбаный в рот! В разнос пошли!" Дом оглашали не радостные визги, как в начале, а напуганные. Мама убежала в ванную. Загремели тазы. Мама налила в эмалированные штампованные ёмкости молока и принесла в комнату:- Вставай в таз!Дочка опустила ноги в молоко. Сырные балетки стали мокрыми. Мама зашла в таз напротив. Зрелое женское тело продолжало выделывать танцевальные движения. Амплитуда танца понемногу снижалась. Мама вышагнула из таза. Её рука повернула ручку на магнитофоне. Музыка смолкла, а стрелочные индикаторы перестали прыгать. Появились над нулями две стрелки. Окошечки индикаторов светились жёлтым ламповым цветом. Комната погрузилась в тишину. Тихо работал двигатель магнитофона. Мама предложила:- Давай отдохнём.- Давай, - согласилась дочка.Мама села на кровать. Дочка опустилась рядом. Груди часто вздымались. Горячие тела имели влажность. Мама сказала:- Вот это мы растанцевались, вот это нас сырнявить, яишеть и колбасить пошло!- Да! - ответила дочка и посмотрела на свои ступни затянутые сырной корочкой. Ноздреватость розовела слоем колбасы со шпиком. Плюсны имели максимальную открытость. Яичные белки скрывали яйцеобразные широкие пятки. Носики были острые. Мама сказала:- Я уже пол не чувствую, подошвы нарастают сыром.- У меня тоже так, - ответила дочка и положила правую ступню на левое бедро. Её глаза взглянули на низ. Она увидела сырную плотную ороговелую засохшую корку, просматривающуюся таким отчётливым контуром, словно это и впрямь настоящие балетки.Мама задрала правую ступню. Её нога в балетке заняла место на левой ляжке:- Гляди, как у меня интересно сырность стопу заподошвило. Здесь всё жёлтое, мягкое, а вот тут, - и она обвела указательным пальцем возле тёмного янтарного пятна, вообще сыр застарел и высох так, что крошиться.Дочка коснулась этого места пальцем. Кожа испытала неприятное ощущение грубости и сухости.- Ага, - ответила дочка, тяжело дыша.Мама положила ногу на ногу и сказала:- Сейчас отдохнём и начнём дальше танцевать.Дочка положила левую ногу на правую. Левая ступня оказалась рядом с маминой. Балетки покачивались и крутили заострёнными носиками.Тазы с коровьем продуктом стояли на полу напротив друг дружки. Кастрюли расположились рядом. В них белело молоко.Мама подошла к магнитофону, рука повернула чёрный переключатель, бобины с чёрной намотанной плёнкой вновь завращались. Мама затанцевала вместе с дочкой с новыми силами. Комната наполнилась криками и визгами, как прежде. Запах сыра, яиц и колбасы постепенно нарастал. Мама проорала:- Надо немного сырность с яишневостью и колбасностью остудить, а то разошлись!Они встали в таз напротив друг дружки и продолжили пританцовывать. Мама взглянула в свой таз и закричала:- Блядь, ёбаный в рот, молоко аж закисает от такой сырности и колбасности!Дочка бросила взгляд в свой таз, потом в мамин и закричала долго и продолжительно: "Аааа!". Мама подлила ещё молока и промолвила:- Сука, пизды пошло засырнявливать! Ёбаный в рот!Дочка заголосила:- Аааааааааааааааааааааа!Мама в ужасе проорала:- Сейчас блядь сыром и яйцами с ног до головы нас покроет. Ёбаный в рот!
Я считаю что первый оп пост был сделан школьником долбоебом. Но наша цель теперь заключается в другом, а именно отбросить всю эту поеболу и попытаться отыскать пропавших детей. Задумайся анон, ты сплел в едино бредни школьников и по настоящему серьезное дело, возможно теперь стоит отделить семена от плевел и приступить к подлинному делу?
Думала что,голубцы умеют готовить все хозяюшки,а нет...Среди своих подруг и знакомых узнала что,далеко не каждая молодая хозяйка, хоть однажды, готовила наши любимые голубцы. Процесс не быстрый конечно, но ничего сложного нет. Если кому нибудь пригодиться рецепт ,буду только счастлива!!!! Ингредиентыодна большая тугая капуста 0.5 кг свинины 0.5 кг говядины 3 средние луковицы 1 морковь 2 ст. л. томатной пасты 1 ст. риса (с горкой) растительное масло соль, перец лавровый лист
По данным прошлых анонов пропало примерно 6 девушек и девочек, куда деваются люди? Вы думаете это нормально? Просто пропал человек и всё, и его больше нет, значит за него пропажей кто-то стоит, но кто?
>>195890491https://info24.ru/news/neonacisty-dlja-svoego-konkursa-snjali-roliki-s-chudovishhnymi-raspravami-nad-bezdomnymi-i-priezzhimi.htmlБанально в новостях.
>>195886761 (OP)>>195886905>>195887182>>195887360>>195887421>>195887701>>195888019>>195888193Лично мой отчет о происходящем.
Ребят, я вот, в отличие от вас, ночью спал и застал только первые 3 треда. В общем, можно сказать чего уже добились?
лучше бы создали тред про травлю анимешницы тян которая занималась сексом на камеру в эстониикак она там, приехала или нет
лучше бы создали тред про травлю анимешницы тян которая занималась сексом на камеру в эстониикак она там, приехала или нет
Стоп скролинг, анон! Мне вчера какой-то хуеплет вконтакте скинул голосовые сообщения непонятного характера. Вместо речи в них были какие-то звуки, как будто кто-то по диалапу интернет подключает. Я хотел было спросить что это такое, но его страница оказалась удалена. Ну и хуй с ним, подумал я, и лег спать, а вот сегодня чет снова послушал их и стало интересно что это такое. Собственно прилагаю к посту эти самые звуковые сигналы в виде мп4 и принимаю предположения и теории анонов что это может быть.Опять таки, ни страница с которой были кинуты опу эти звуковые сообщения, ни ответ почему он эти звуковые сообщение сделал в вебм со "страшными" картинками, нихуя. Опять такие раскодировка произошла через 8 минут, что намекает нам что это оп и раскодировал.
>>195891262Вчера же не больше 6к было? После 10к бредач стабильно фурычил вместе с блекджеком и шлюзами
>>195891533Вообще вся мистика началась когда аноны начали приписывать этой школьной хуйне пропавших детей.
>>195891565ожидал годноты, а это оказалось троллингомполучается, у меня вчера зря горело от вайпающих армянами
>>195891632Ну а ты конечно блять думал, что УБИЙЦА закодировал послание какому то рандомхую в мп4 со страшной картиночкой и все СУРЬЕЗНО?
>>195891778ну бывают же шизики всякие, тот же зодиак вообще с полицией переписывался, и все СУРЬЕЗНО было
>>195892101У нас тут серийные маньяки сидели. Постили расчлененку с голубями. а потом оказалось что они наделали сколько там? 10+ трупов? в студ городке. Обоим вроде дали пж.
>>195893161На суде мать Артёма рассказала, что один раз он подвергся избиению со стороны группы армян. ТААААААААААААК ШО НАЧАЛОСЯЯЯ, А В НАРДЫ ОНИ СЛУЧАЕМ НЕ ИГРАЛИ?
>>195891296Я не понимаю. Рандом человеку из двача шлют загадку в виде замазанного звукового сообщения и он это сообщение как то отфильтровал ?а если бы он не был из двача и если бы забил на это сообщение.
МАКАКА, КОГДА МАКАБУ УЖЕ ЧИНИТЬ БУДЕШЬ?Bad GatewayBad GatewayBad GatewayBad GatewayBad GatewayBad GatewayBad GatewayBad GatewayBad Gateway
ж 19 ф 30 п 6 м 10 л 19 х 2 ь 6 м 20 с 16 ё 23 р 5 о 25 и 3 м 10 л 19 х 2 ь 6 м 20 с 16 ш 19 х 2 ь 6 м 20 с 16 ё 23 р
https://www.nn.ru/news/more/15letnyuyu_nadyu_ezhovu_kotoraya_propala_v_nizhnem_novgorode_v_aprele_nashli_myortvoy/66078790/
>>195895638https://www.nn.ru/news/articles/mama_mashi_lozhkarevoy_ty_ne_imeesh_prava_gorevat_i_ne_imeesh_prava_radovatsya/66071044/?from=recommendation_oldhttps://www.nn.ru/news/more/politsiya_obyavila_voznagrazhdenie_za_pomosch_v_poimke_pokhititelya_9letney_mashi_lyulinoy/66068290/?from=recommendation_oldhttps://www.nn.ru/news/articles/neokonchennaya_istoriya_mashi_lozhkarevoy_vspominaem_chto_izvestno_o_propazhe_devochki_na_dannyy_moment/66060043/?from=recommendation_old
BAD GATEWAYBAD GATEWAYBAD GATEWAYBAD GATEWAYBAD GATEWAYBAD GATEWAYBAD GATEWAYBAD GATEWAYBAD GATEWAYBAD GATEWAYBAD GATEWAYBAD GATEWAYBAD GATEWAYBAD GATEWAYBAD GATEWAYBAD GATEWAYBAD GATEWAYBAD GATEWAYBAD GATEWAYBAD GATEWAYBAD
>>195898340ты еблан? что тут скрывать? Мелкому пиздюку захотелось нервишки на наебалове пощекотать? Ходи по заброшкам, там может найдешь что-то, запостишь на двач
>>195898853В ПСГ «Рысь» корреспонденту NN.RU сообщили, что тело Нади нашли сегодня утром в Волге за Кстовом. В областном МВД нам подтвердили факт гибели девочки, но за всеми подробностями отправили в региональный Следственный комитет. В ведомстве пообещали предоставить комментарий позже.Место отмечено приблизительное.
>>195886761 (OP)а вот и нет. я сидел и разгадывал картинки. как минимум две из них - моя работа. и нет, я не оп.
>>195899050блядь, заткнись и не мешай. дай нам поразвлечься, шутник. даже если это всё наебалово, то хотя бы нам будет кого травить.
