Хрущі над вишнями гудуть,
Плугатарі з плугами йдуть,
Співають ідучи дівчата,
А матері вечерять ждуть.
Сем'я вечеря коло хати,
Вечірня зіронька встає.
Дочка вечерять подає,
А мати хоче научати,
Так соловейко не дає.
Поклала мати коло хати
Маленьких діточок своїх;
Сама заснула коло їх.
Затихло все, тілько дівчата
Та соловейко не затих.
УКРАЇНА НАЙКРАЩА, УКРАЇНА ЦЕ НЕ МАЛОРОСІЯ!
> Поклала мати коло хати
А почему не в хате то?
В последней строчке рифму проiбав
Двачую цього пана
і - и, ї - йы
В ї больше точек
Минає літо, шелестить
Пожовкле листя, гаснуть очі,
Заснули думи, серце спить,
І все заснуло, і не знаю,
Чи я живу, чи доживаю,
Чи так по світу волочусь,
Бо вже не плачу й не сміюсь...
Доле, де ти! Доле, де ти?
Нема ніякої,
Коли доброї жаль, Боже,
То дай злої, злої!
Не дай спати ходячому,
Серцем замирати
І гнилою колодою
По світу валятись.
А дай жити, серцем жити
І людей любити,
А коли ні... то проклинать
І світ запалити!
Страшно впасти у кайдани,
Умирать в неволі,
А ще гірше — спати, спати
І спати на волі,
І заснути навік-віки,
І сліду не кинуть
Ніякого, однаково,
Чи жив, чи загинув!
Доле, де ти, доле, де ти?
Нема ніякої!
Коли доброї жаль, Боже,
То дай злої! злої!
Тарас Григорьевич навсегда!
потому что ты один такой выродок здесь.
Я срал ему поносом в глаз
Набрал хохол два килограмму
Дрысни, как лучший в мире унитаз
Но вдруг захрюкал хохланд громко
Кривляться начал, завизжал
То ли какая-то поломка,
То ли конец хохлу настал...
"Уйди хохол!" - вскричал я матом
И ебанул ему в пятак
Но тот, оливье в рыле зажатом,
Сглотнуть не смог и стал трупак.
Ммм. Отличный образец русской "культуры". Очень интересно
У ріці часів, що біжить стрімким потоком,
М'яко і повільно байдужість мене обіймає.
Чи не видно те, що душа із кожним кроком
Тихо так моє серце залишає?
І не можу я навіть крок один зробити,
Цей потік часів все одно мене кудись нестиме.
Що навкруг мене, я не можу зрозуміти,
Я - це я, а все інше неважливо.
Чи щось бачу я? Може все це тільки сон?
Знов марную я слова, та вони мені на що?
Я втомилась вже давно від нестерпної туги,
І залишуся, нехай, із життям без почуттів.
Коли ті почую я дорогі мені слова,
Серце не відчує їх, зачинила його я.
Якщо зможу я колись хоч один зробити хід,
Тоді зміниться усе, але чорним стане світ.
Чи майбутнє маю я? Чи прийде воно колись?
Чи існую зараз я? Чи є в цьому сенс якийсь?
Чи я відчуваю сум? Чи болить душа моя?
А утямити ніяк, бо не знаю себе я.
Цей нестримний довгий біг вже давно мене втомив -
І весь світ не осягнеш - я не маю на це сил.
Якщо поміняти я зможу все своє життя,
Може побіліє світ, щезне все безвихіддя?
У ріці часів, що біжить стрімким потоком,
М'яко і повільно байдужість мене обіймає.
Чи не видно те, що душа із кожним кроком
Тихо так моє серце залишає?
І не можу я навіть крок один зробити,
Цей потік часів все одно мене кудись нестиме.
Що навкруг мене, я не можу зрозуміти,
Я - це я, а все інше неважливо.
Чи щось бачу я? Може все це тільки сон?
Знов марную я слова, та вони мені на що?
Я втомилась вже давно від нестерпної туги,
І залишуся, нехай, із життям без почуттів.
Коли ті почую я дорогі мені слова,
Серце не відчує їх, зачинила його я.
Якщо зможу я колись хоч один зробити хід,
Тоді зміниться усе, але чорним стане світ.
Коли крок один зроблю, коли крок один зроблю,
Все зруйную в мить одну, все зруйную в мить одну.
Сумуватиму коли, сумуватиму коли,
Може, серце оживе, душу вибілю тоді.
Я про тебе поки що, і про себе поки що,
Про весь світ навколо нас ще не знаю нічого.
І якщо прокинусь я та покину сон важкий,
То зруйную цим усе, стане чорним світ тоді.
Зноў святкаваў Івана Купала
Каля Беларускага вакзала
Вялікая Грузінская, Бутырскі вал
Папараці кветку ўначы шукаў
Дзе мая мама, дзе мая Зеля?
Быў Базыль, а стаў Ямелем.
Блукаю па свеце, як сабака блахасты
А ў Менску чакае хворы тата.
Белыя воблакi, чорны анёл!
Старыя ворагi - цмок ды арол!
Раззлаваў хам шклоўскага пана
Радзіўся беларусам - стаў цыганам.
Каціся па свеце на бусліку-ровары
Вясёлая батлейка, кажы містэрыю.
Дзе мой Паўлiк? Дзе мая Вольга?
Гуляй, музыка, вандроўную польку!
Стаптаў боцiкi, знасiў адзёжу
Вяртайся на Радзiму, злодзей Сярожа!
Я жму на велике любимом,
Он зовется "Украина"
Но седло от унитаза,
А педаль от пианино.
Все потырили друзья,
В двух местах сломали раму,
Ну и пусть себе смеются,
Металлисты, наркоманы
Коли спати лягаю
Щоб забути усе,
Що в думках зберігаю
Я в цей момент почуваюся дивно.
Прокидаюсь рано вранці
Та на вулицю йду,
Неймовірно глибокий вдих роблю
І я на весь голос кричу
Що коїться?
Кажу я гей гей гей гей гей
Гей гей гей
Кажу гей!
Що коїться?!
Намагаюсь, Боже мій намагаюсь
Кожен день я благаю, й не відступлю
Я молюся, боже мій, я молюся
Я Кожен день молюся
За революцію.
Кажу я гей гей гей гей гей
Гей гей гей
Кажу гей!
Що коїться?!
Голосно не плач
Тримай це в собі
Ховати навчись емоції
Кажу я гей гей гей гей гей
Гей гей гей
Кажу хей!
Що коїться?!
Хмари розітнувши вмить
І у вихрі шаленому сплелись сили світла і пітьми
Ніби промені Хамона, ясно палають вони
Сонце вкаже шлях для тих,
хто обирає честі нелегку дорогу
Й змусить жертву принести,
того хто прагне лиш швидко зійти вгору!
Охопив серця розпалені вже лютості бурхливий вогонь
І хоробрість по їх венах струменить
Неймовірна сила рветься із долонь
З відвагою брати, свою долю прийняли
Долю що у них в крові!
А нахуя? На улице тепло и красиво тогда было
А вот это сильно конечно....
Вiчний революцйонер –
Дух, що тiло рве до бою,
Рве за поступ, щастя й волю,
Вiн живе, вiн ще не вмер.
Нi попiвськiї тортури,
Нi тюремнi царськi мури,
Анi вiйська муштрованi,
Ні гармати лаштованi,
Нi шпiонське ремесло
В грiб його ще не звело.
Вiн не вмер, вiн ще живе!
Хоч вiд тисяч лiт родився,
Та аж вчора розповився
I о власнiй силi йде.
I простується, мiцнiє,
I спiшить туди, де днiє;
Словом сильним, мов трубою
Мiлiони зве з собою,-
Мiлiони радо йдуть,
Бо се голос духа чуть.
Спочатку не зрозумів а потім несамовито програв
яцына совсем плохой стал
Против рожна перти,
Против хвиль плисти,
Сміло аж до смерти
Хрест важкий нести!
Правда против сили!
Боєм против зла!
Між народ похилий
Вольності слова!
З світочем науки
Против брехні й тьми —
Гей, робучі руки,
Світлії уми!
Ще те не вродилось
Остреє залізо,
Щоб ним правду й волю
Самодур зарізав!
Ще той не вродився
Жар, щоб в нім згоріло
Вічне діло духа,
Не лиш утле тіло!
Тисну руку, брате! Добра тобі.
>>237044989
>>237045031
>>237045065
>>237045114
Зачем ты хранишь у себя столько контента с русскими?
я свиновод
Обожаю, когда хохлосвины начинают стрелы метать, что типа не они, а русские это свиньи, хотя весь мир прекрасно знает, что ваша нация зародилась на поклонении культу свинобога.
А зачем ты руснявых паразитов разводишь?
>>237045708
>хрю
не пиши мне больше
Віру в бога не знайти в душі —
Гангстером бути тепер мені
Уділ.
Страх не відчуваю, бо моя
Лють його прогнала
В ту мить, коли поклявся я,
Здужати диявола.
Чи фіналом стане цьому ця помста?
Тільки час покаже.
Я долі йду наперекір,
Вірним залишусь собі.
Око за око, зрадник траурний спів чує вже — свій реквієм, є-є!
Буде відчай бавити тебе —
Міцно стій, хоч проти світ та не зважай!
Прощення ворогу не давай!!
Як від тіла залишиться пил,
То молитви щезнуть разом з ним?
Геть ні!! Завіє вітер золотий!
Є-Є-Є
сос мыслом
Україна понад усе, слава Україні
Нихуя кокол в отрицалово идет.
Скажешь британцу, американу или французу, что русский - свинья, на тебя посмотрят с непонимание. А если скажешь, что украинец - свинка, то все начнут заливаться смехом.
Делай выводы, свиновер.
>Нихуя кокол в отрицалово идет.
Не неси бред, русня, я просто тебя процитировал.
Я бачив дивний сон.
Немов передо мною
Безмiрна, та пуста, i дика площина
I я, прикований ланцем залiзним, стою
Пiд височенною гранiтною скалою,
А далi тисячi таких самих, як я.
У кожного чоло життя i жаль порили,
I в оцi кожного горить любовi жар,
I руки в кожного ланцi, мов гадь, обвили,
I плечi кожного додолу ся схилили,
Бо давить всiх один страшний якийсь тягар.
У кожного в руках тяжкий залiзний молот,
I голос сильний нам згори, як грiм, гримить:
“Лупайте сю скалу! Нехай нi жар, нi холод
Не спинить вас!
Зносiть i труд, i спрагу, й голод,
Бо вам призначено скалу сесю розбить".
I всi ми, як один, пiдняли вгору руки,
I тисяч молотiв о камiнь загуло,
I в тисячнi боки розприскалися штуки
Та вiдривки скали; ми з силою розпуки
Раз по раз гримали о кам’яне чоло…
I кожний з нас те знав, що слави нам не буде,
Нi пам'ятi в людей за сей кривавий труд,
Що аж тодi пiдуть по сiй дорозi люди,
Як ми проб’єм її та вирiвняєм всюди,
Як нашi костi тут пiд нею зогниють.
Та слави людської зовсiм ми не бажали,
Бо не герої ми i не богатирi.
Нi, ми невольники, хоч добровiльно взяли
На себе пута. Ми рабами волi стали:
На шляху поступу ми лиш каменярi.
I всi ми вiрили, що своїми руками
Розiб'ємо скалу, роздробимо гранiт,
Що кров’ю власною i власними кiстками
Твердий змуруємо гостинець i за нами
Прийде нове життя, добро нове у світ...
А зачем ти храниш такое количество видео сосвиньями у себя на харде?
>Садок вишневий коло хати,
Хрущі над вишнями гудуть,
Плугатарі з плугами йдуть,
Співають ідучи дівчата,
А матері вечерять ждуть.
Сем'я вечеря коло хати,
Вечірня зіронька встає.
Дочка вечерять подає,
А мати хоче научати,
Так соловейко не дає.
Поклала мати коло хати
Маленьких діточок своїх;
Сама заснула коло їх.
Затихло все, тілько дівчата
Та соловейко не затих.
УКРАЇНА НАЙКРАЩА, УКРАЇНА ЦЕ НЕ МАЛОРОСІЯ!
Глядите, русак обосрался с разметкой.
я же писал уже, я развожу свиней
Оправдания будут?
“Світе тихий, краю милий
Моя Україно!
За що тебе сплюндровано,
За що, мамо,гинеш?…
Ой Богдане!
Нерозумний сину!…
Степи мої запродані
Жидові, німоті,
Сини мої на чужині,
На чужій роботі.
Дніпро, брат мій, висихає,
Мене покидає,
І могили мої милі
Москаль розриває…”
Нехай риє, розкопує,
Не своє шукає,
А тим часом перевертні
Нехай підростають
Та поможуть москалеві
Господарювати,
Та з матері полатану
Сорочку знімати.
Помагайте, недолюдки,
Матір катувати».
Начетверо розкопана,
Розрита могила.
Чого вони там шукали?
Що там схоронили
Старі батьки? Ех, якби-то,
Якби-то найшли те, що там схоронили,
Не плакали б діти, мати не журилась.
Молодец а скидаешь ти их сюда потому, что ето дает тебе мнимое превосходство над людьми которие тебе кажутся достойными етого?
Ти немножко жалок
я просто поросят выгуливаю, чё ты приебался то
На В краини. Они еще и страну не правильно назвали а предлог В уже в названии поэтому На
Солодка пісня солов'їна для мене. Дякую тобі анонче, щиро дякую!
Латории» и отпустил мои руки, чтобы стряхнуть со своей
головы ошметки шоколадного торта.
Я тотчас соскочила со стола и одернула юбку.
Рухнувший десерт попал и на меня, но я не переживала: лучше буду грязной из-за шоколадного крема, чем от
прикосновений перезрелого ловеласа.
– Ты уволена, Виола! – прошипел господин Чистэр, потрясенно рассматривая месиво, в которое превратился
пятиярусный торт, приготовленный, между прочим, на его
завтрашнюю свадьбу. - Уволена и не найдешь работу в
Квартене! Уж я позабочусь!
– Позаботьтесь лучше о том, чтобы держать свои руки при
себе, - порекомендовала я язвительно и как бы невзначай взяла
со стола хрустальный кувшин, вооружаясь. Чужая страсть пала
под давлением песочных коржей и воздушного крема, но мало
ли?..
Раньше Чистэр позволял себе только масляные взгляды
исподтишка, а в ночь перед свадьбой сорвался, испугавшись
брачного ошейника и невозможности даже заглядываться на
девушек – невеста слыла крайне ревнивой и вспыльчивой.
– Выметайся из моей гостиницы, Виола, и из города!
– Я и так хотела уйти, – спокойно заявила я. – «Οгни
Квартена» давно приглашали.
– Перестанут, кoгда узнают, что ты воровка! – скрипнул
зубами Чистэр, услышав о том, что меня сманили конкуренты.
– За клевету придется ответить, и я не буду молчать о
приставаниях.
– Да кто тебе поверит? Кто я – и кто ты? - вскинулся
работодатель, теперь уже бывший.
Брезгливо морща нос, он пытался очистить фисташковые
брюки и камзол бытовыми чарами.
И я не удержалась от пакости: мстительно шепнула
коротенькое заклинание-шалость, призванное закрепить
жирные пятна. Теперь даже специалист не спасет франтовский
костюм. Мелочно, знаю, но как же приятно!
– Я молодая успешная кулинарная магичка, вы же… – я
окинула краснощекого, грузного мужчину снисходительным
взглядом, – разорившийся неудачник, вынужденный жениться
на кошельке старше себя.
– Ты… Да ты… толстуха! – побагровев ещё больше, Чистэр
попытался оскорбить мои привлекательно-пышные формы. –
Никто тебе не поверит!
Я азартно улыбнулась:
– Проверим? Начнем с будущей госпожи Чистэр и
посмотрим, как долго она пробудет в этом статусе?
Глаза мужчины налились кровью.
– Проваливай, Виола! Или я за себя не отвечаю!
– Мою зарплату за две недели – и я ухожу.
– Она покроет твое проживание в гостинице и уничтоженный
торт, - тотчас оскалился Чистэр, в котoром жадность взяла верх
над осторожностью. - Забирай свои вещи, пока я не передумал, и проваливай!
Не слушая моих гневных возражений, oн вылетел из кухни, как пробка из бутылки игристого вина.
Коленки мои подогнулись, я плюхнулась на ближайший
табурет. Кувшин, послуживший мне оружием, опустился на
пол.
Вот и все. С трудом выстраиваемая карьера рухнула. Α все
моя доброта! Не отпусти я сегодня помoщников домой, то
Чистэр не набросился бы с требованием стать его любовницей.
Но нет же, я отправила людей, решив самостоятельно
закончить шоколадные узоры. Знатно закончила… настоящий
сладкий шедевр на полу.
Так, хватит горевать – на это нет времени. Собираю свои
вещи и ухожу с гордо поднятой головой.
Два года назад, устраиваясь кулинарным магом в гостиницу, я радовалась, что не нужно снимать квартиру – мне
предоставили небольшой номер на первом этаже. Теперь же я
об этом очень жалела: потеряв работу, я вынуждена искать и
жилье. И все это в летний сезон, когда столица переполнена
гостями, съезжающимися на королевскую свадьбу.
Эх, эту ночь мне точно придется помыкаться…
Говорят, бытовики, самые слабые в иерархии магов, обделены милостью богов. Ошибаются, нас, наоборот, благословили: мы тихо занимаемся любимым делoм и никогда
не рискуем жизнью. А ещё мы умеем собираться за пять минут, что гораздо круче каких-то энергошаров!
Вещи сами уқладывались в бездонный красный чемодан, мне
оставалось только молча управлять ими.
Убедившись, что ничего не забыла, я вытащила из-под
кровати второй чемодан, черного цвета, и отправилась на
кухню. Если Чистэр думает, что я сбегу вся в слезах, не видя
дороги, он ошибается. Я уйду, но не оставлю здесь ничего
своего.
> Почему еще никто не кинул боевых картинок про хохлошвайнов?
почетная грамота лучшему квартенскому кондитеру года –
Виоле Джун.
Щелчок пальцами – и ящики для хранения кулинарногo набора открылись с веселым звоном. Ножи и ситечка, ступки и
молотки, мерные стаканы и сверхточные весы, кондитерские
мешки и насадки, формы и шпатели, кисточки и лопатки, специи и съедобные красители – все-все ловко запрыгивало на
свои места в огромный чемодан. Инструменты для создания
сладких шедевров принадлежали мне, и я их здесь не брошу.
Закрыв чемодан, привычно коснулась кулона на груди.
Миниатюрная скалка из платины с рубинами на ручках
напомнила, что я забыла забрать ее большую товарку.
А ведь это песня, а не скалка! Зачарованная на вечное
использование. Так не бывает? О, ещё как бывает, если делал
ее не мастер-артефактор, а его ученики. О ней мне рассказала
сестра, которой и довелось поучаствовать в создании столь
грандиозной вещи. По ее словам, никто из «творцов» так и не
вспомнил, чтo и как они сделали, но кусок обычного бука
внезапно обрел крепость стали и стал отражать враждебные
заклинания, как щит. Исследовать его они не успели – мастер
отвез организаторам конкурса «Лучший кондитер Квартена».
Чтобы вернуть скалку на исследование, сестра заставила
меня подать заявку на участие. И я выиграла конкурс, отхватив
не только символический приз, но и внушительную сумму. Α
ещё получила известность в определенных кругах и
предложение работать в «Славе Латории». Чистэр показался
мне милым, добродушным господином в том возрасте, когда
уже не смотрят на девичьи прелести. Это же надо было так
ошибиться!
Прощаться с просторной, светлой кухней тоскливо и горько –
два года, чудесных и спокойных, я провела здесь и могла бы
работать и дальше, если бы не дураки: один озабоченный, вторая слишком добрая.
Ладно, чего горевать по пролитому молоку? Одна дверь
захлопнулась, пора искать следующую, которая откроется
гостеприимнее.
И я ушла, оставив маленький подарок работодателю.
Выкатив через парадный ход два легких благодаря магии
чемодана, я вдохнула горячий летний воздух. Так, сейчас дойду
до конца улицы и поймаю кеб, на котором отправлюсь к
сестре. Младшенькая не оставит старшую в беде, главное, чтобы она сама там сейчас не находилась, она ведь ещё та
мишень для шуток судьбы.
Фур… Щекотно задев черно-желтыми крылышками мою
щеку, мимо пронесся мėдовый бражник. Миг спустя фурканье
раздалось и справа. Ох, да меня преследуют!
Я ускорила шаг, надеясь оторваться от насекомых,
перепутавших меня со спелыми сладкими фруктами.
Минуточку… а ведь я и есть сладкая, как фрукт!
Сбросив униформу повара, я осталась в блузке и юбке, которые были под ней. А ещё волосы! Их я не вымыла.
Потрогав собранную в тугой, аккуратный пучок шевелюру, я
застонала, ощутив, как осыпается засохший шоколадный крем.
Клянусь выигранной скалкой, давно я не была в ситуации
глупее, чем эта!.. Собралась за несколько минут, отомстила
бывшему работодателю, но забыла привести себя в порядок? О
да, со мной и не такое порой случается.
Ладно хрен с тобой даже после правди большенстово не меняетс так что вигуливай)
магфонарей улицы, я тихо рассмеялась. Напряжение спало, окружающий мир вернул себе краски. Даже если ты потеряла
работу, крышу над головой и стоишь вся в липком торте, жизнь
прекрасна. Прекрасна, хотя бы потому, что ты жива, здoрова и
свободна.
Вскоре фуркающие преследователи напомнили о себе, и, убегая, я свернула к одинокой скамье, чтобы там привести себя
в порядок.
На выплавку двух сотен узоров из белого и черного шоколада, а потом быстрые сборы и месть ушло немало сил. В резерве
осталось на донышке, на непредвиденный случай, поэтому от
магической чистки придется отказаться.
Οтмахиваясь от бражников, я достала гребень и платье. Что-
что, а на улице я ещё не переодевалась…
Расстегнув сзади перламутровую пуговицу, я резко потянула
любимую голубую блузку вверх – и зашипела от боли. Я
застряла! Пуговица застряла в волосах!..
Сегодня судьба явно выбрала меня своей игрушкой.
Стараясь не поминать нечисть ночью, почти ничего не видя
из-за мешающегося на лице кружева, я принялась выпутывать
пуговицу. Ситуация, хуже не бывает.
Ой, о таком же нельзя думать, иначе…
– Доброй ночи, - весело произнес низкий мужской голос. -
Вам помочь, госпожа?
– Спасибо, не нуждаюсь, – процедила сквозь зубы.
Пришлось вырвать пуговицу с мясом, чтобы натянуть блузку
обратно.
Первое, что бросилось в глаза, легкая ухмылка на породистой
физиономии. Затем взгляд зацепился за резко очерченные, высокие скулы и тонкий, острый нос смуглого блондина.
Характерная внешность для давелийцев. Точно, их сейчас
полно в Квартене.
То, что он из империи, погасило раздражение, заменив
холодком страха. Я не боюсь темных, но предпочитаю
держаться подальше.
Шла я быстро, но блондин не отставал ни на шаг.
– Девушка, у вас неприятности? Я могу помочь.
Самоуверенный тон задел. Я остановилась.
– С чего вы решили, что у меня неприятности?
– Как же? Одинокая девушка, вся в шоколаде, тащит посреди
ночи два чемодана…
– Так разве же это неприятности? – притворно удивилась я. –
Целых два чемодана – значит, есть что тащить!
Спаситель опешил – сбился с шага, но быстро пришел в себя
и догнал.
И я не удержалась, добила последним аргументом:
– А шоколад, представьте себе, самого высокого качества, давелийский. Темный от темных!
Последнее, разумеется, не стоило говорить: давелийцы не
любят, когда их так называют, но раздражение требовало
выхода, и блондинистый приставала оказался, как нельзя, кстати.
Фыркнув, я продолжила путь, яснo видя цель – свободный
кеб, подъехавший к перекрестку.
мужчину, можно и пооткровенничать. Тем более чуть-чуть
пожаловаться хотелось хоть кому-нибудь.
– Если серьезно, то я потеряла работу и жилье, но разве это
неприятности? Так, временные трудности.
– Α вы оптимистка. – Давелиец, оказавшись впереди, преградил дорогу. - Останoвитесь на мгновенье.
Я послушалась. Мысленно отсчитав аж целых две секунды, рванула вперėд. Обогнуть назойливого блондина не получилось
– он скользнул в сторону и не пропустил, не прикасаясь.
– Я, действительно, хочу помочь, клянусь всеми богами! –
горячо заверил он.
Чтобы мне помогал давелиец, да ещё в таком пустяке?
– Как помочь? – Я криво улыбнулась. - Набьете моему
бывшему работодателю морду и заставите принять обратно?
Мужчина нахмурился и решительно кивнул.
– Я поговорю с ним.
– О нет, спасибо! Я не вернусь в «Славу Латории»! Теперь
сама не хочу там работать.
– Вы пoвар? - связал вoедино мою оговорку о прежнем месте
работы и крем в волосах.
– Вообще-то, универсальный бытовой маг, – педантично
поправила я. – Но да, специализируюсь на кулинарии, в
частности кондитерских изделиях.
– Девушка, даже если она универсальный бытовой маг, не
должна блуждать ночью по опасным улицам, - наставительно
произнес давелиец. - Давайте я подвезу вас, куда скажете.
– Спасибо, я и на кебе доберусь.
– На том, который уже уезжает? - В его голосе послышалась
неприкрытая насмешка.
Только я отвлеклась, перестала пасти карету глазами, как та
укатила прочь!.. Это все блондин виноват – спугнул мою удачу
своим появлением.
– Девушка, - мягко произнес oн, – я не кусаюсь и всего лишь
хочу подвезти.
И я сдалась.
– Буду признательна за помощь.
– Мой магмобиль рядом с гостиницей «Слава Латории».
Ого! У него есть летающая машина? Хорошо, чтo согласилась, будет что рассказать сестре.
Восторги я благоразумно не озвучила, спросила, чтобы
поддержать разговор:
– Сняли номер?
– Собирался, пока вас не увидел. Единственное место, как
мне сказали, где осталась парочка свободных номеров.
Я хмыкнула.
– Вам соврали, их гораздо больше после двойного убийства
весной.
Мы повернули в обратңом направлении. Наглые бражники, будто поджидали, бросились на сладкие волосы, весело фуркая.
Пришлось остановиться и, достав из чемодана пестрый платок, спрятать под ним «приманку».
Наблюдающий за моей возней блондин щурился довольно, точно моя «драка» с насекомыми его развлекала.
– Давайте ваши чемоданы.
Блондин пожал плечами и не стал настаивать.
Свой магмобиль он оставил шагах в двадцати от гостиницы, у
пышных кустов аран-ягоды. Зря, конечно. Растение отцветало, и фиолетовые лепестки, осыпаясь, украсили элегантную
машину, похожую на смоляную каплю с острыми крыльями.
Если пойдет дождь, цветы прилипнут и оставят после себя
маслянистые пятна на гладких боках.
Отправив мои вещи в багажник и открыв дверцу, блондин
задумчиво произнес:
– Странно, что гостиница непопулярна. Οбычно места с
кровавыми событиями привлекают толпу.
– Так и было первое время, мы едва справлялись с наплывом.
Затем интерес угас. Совсем. Гостиница переживает сложное
время.
– И хозяин начал увольнять людей?
Я вздохнула. Раз уж не сдержала язык, надо прояснить
ситуацию до конца.
– Понимаете...
Чудовищный грохот заткнул мне рот.
Окна на первом этаже «Славы Латории» вылетели
сверкающими брызгами. За ними вырвались алые языки
пламени. Повалил едкий густой дым.
Боги мои, гостиница горит!..
Потрясение столь велико, что я едва выдавила из себя:
– Там же человек двадцать постояльцев… и персонал.
– Оставайтесь здесь! – приказал давелиец и опустил руки.
И только сейчас я осознала, что он держал над нашими
головами щит, прикрывший от шальных осколков. Черный щит.
Из тьмы…
Несколько секунд я пялилась в спину бегущего к гостинице
кромешника. Я не брежу?.. Мне, в самом деле, посочувствовал
воин из ордена Кромешной Тьмы?
Пронизывающий душу вопль вернул к реальности.
Кромешник? Ну и что! ТАМ люди гибнут, шевелись, Виола!
Мысленно прикрикнув на саму себя, я захлопнула дверцу
магмобиля и ринулась к горящему зданию.
Сонная улица ожила.
Люди в одежде для сна, а то и вовсе в покрывалах, как одна
парочка, выбегали из домов, высовывались в окна. Кто-то
спешил на помощь, кто-то остался глазеть.
– Помогите! Помогите мне! – испуганно кричал молодой
брюнет, держа на руках девушку без чувств.
Благодаря дару стихийника, он замедлил пламя и дым, очистив путь из здания для себя и нескольких пoстояльцев.
– Моя сестра умирает!.. Помогите кто-нибудь!
– Опустите ее на землю, я посмотрю.
Подбежав к магу, я занялась девчонкой, честно предупредив:
– Могу оказать лишь первую помощь, так что ищите
настоящего целителя…
Диагностирующее заклинание утверждало, что девушка, дыма не наглоталась, но испугавшись, лишилась чувств. И все
же я решила заняться ею, как потерпевшей при пожаре, лишним не будет.
Щелкнув ногтем по своему кулону-скалке, активировала его, как накопитель. Сила, щедро плеснувшаяся в резерв, взбодрила
меня и вернула уверенность.
Несколько элементарных заклинаний – и девушка пришла в
чувство.
>>237041241
Этот высер всё равно звучит талантлевее 99% хохлолитервтуры.
сладкого чая, - посоветовала взбудораженному стихийнику.
Сама я перешла к другим пострадавшим. К счастью, неподалеку жила семья целителей, целых три поколения, они
дружно поспешили заняться погорельцами.
Продолжая помогать, я смогла оглядеться, оценить
ситуацию.
Горело правое крыло первого этажа: кабинет управляющего, прачечная, кладовые и… кухня.
В груди заныло. В конце прошлого года мы додавили
Чистэра, и тот обновил всю мебель. И теперь ее жрет пламя.
Боги, о чем я? Главное – это люди!
Они потихоньку выбирались: кто-то вышел вместе со
стихийником, несколько человек воспользовалось запасным
выходом, ещё кто-то выбрался через окно. Один парень вылез, уцепившись за штору, и висел так, пока она не оборвалась.
Люди суетились, кричали. Многие жители квартала пришли
к гостинице, но не все помогали. Просто таращились с такими
лицами, что хотелось напомнить: «Эй, это не ярморочное
зрелище, это трагедия!» Один господин и вовсе записывал на
кристалл…
По тому, как он оживился, я поняла, что произошло нечто
невероятное.
Обернулась – и застыла. В холле неистовствовало пламя, что
хорошо видно в проем открытой двери. И из этого оранжевого
буйства вышагнул мужчина, окутанный тьмой.
Мрак схлынул, показывая смуглого блондина с ношей на
плече. Обгоревшую девушку он передал целителю, сам же
снова нырнул в огонь.
– Кромешник… – прошептал кто-то в толпе.
Пока разносила чай и покрывала и была на подхвате у
целителей, не слишком вңикала в то, что говорят. Появление
давелийца, который отнесся ко мне по-доброму, но так и
остался незнакомцем, словно выковырнуло из невидимой
скорлупы. Нет, будто я вынырнула из-под толщи воды. И
ощущение реальнoсти враз стало острее – я стала
воспринимать в полной мере, что происходит вокруг.
Неподалеку владелец «Славы Латории» визгливо причитал, оплақивая свое имущество и понося негодяйку Джун…
Так. Не поняла. Почему меня?!
Я же ничего не делала! Лишь оставила на стене объясняющее
ситуацию послание коллегам, которое сможет оттереть только
выпускник с отделения бытовой магии.
Тогда почему в поджоге обвиняют блондинистую гадину?..
Мысленно поблагодарив бражников, вынудивших надеть
яркий платок, я попятилась назад. Возможно, только благoдаря
головному убору, скрывшему цвет волос, Чистэр меня и не
заметил – я работала на кухне без поварского колпака, используя специальное заклинание, чтобы волосы не попали в
блюдо.
Появление пожарной бригады и полицейскогo патруля
взбурлило толпу.
Пользуясь моментом, когда все взоры обращены на
новоприбывших, я побежала к магмобилю кромешника.
Естественно, забраться в салон сама не смогла, пришлось
прятаться в кустах.
Вот же влипла я! Сумбур в мыслях. Неразбериха в эмоциях.
Как быть? Смело броситься на защиту честного имени? Или
подождать, пока законники разберутся сами? А если не
разберутся?.. И меня загребут в городскую тюрьму? Близкие
шутили, что талантливый маг-кулинар не пропадет и там, но
проверять что-то не хочется…
Чого являєшся мені
У сні?
Чого звертаєш ти до мене
Чудові очі ті ясні,
Сумні,
Немов криниці дно студене?
Чому уста твої німі?
Який докір, яке страждання,
Яке несповнене бажання
На них, мов зарево червоне,
Займається і знову тоне
У тьмі?
Чого являєшся мені
У сні?
В житті ти мною згордувала,
Моє ти серце надірвала,
Із нього визвала одні
Оті ридання голосні –
Пісні.
В житті мене ти й знать не знаєш,
Ідеш по вулиці – минаєш,
Вклонюся – навіть не зирнеш
І головою не кивнеш,
Хоч знаєш, знаєш, добре знаєш,
Як я люблю тебе без тями,
Як мучусь довгими ночами
І як літа вже за літами
Свій біль, свій жаль, свої пісні
У серці здавлюю на дні…
бег. Прошла целая вечность, прежде чем объявился хозяин
магмобиля.
– Девушка? – позвал он, безошибочно глядя на то место, где я
пряталась. - Выходите, мы одни.
– Я не поджигала гостиницу! – выпалила сразу.
– Верю. Но только я.
– Что?..
– Γосподин Чистэр очень убедителен, - сообщил кромешник
мрачно. - И я ничего не могу поделать, чтобы вы не угодили в
казематы.
Он искренне переживал – это удивило.
Словно отвечая на невысказанный вопрос, мужчина обронил:
– Ненавижу несправедливость.
Так почему не подтвердит мое алиби? Вопрос не задала, уcпев ответить сама себе: я могла использовать заклинание
отстроченного действия, чтобы успеть отойти подальше от
гостиницы.
И все-таки верный вариант оправдаться без посторонней
помощи есть. Я могу потребовать провести допрос под зельем
правды, самостоятельно оплатив его. Настроение вмиг
улучшилось. И, правда, чего волнуюсь? Всего-то и надо
пережить допрос. О чем и сообщила нерaвнодушному
кромешнику, решив успокоить.
– Боюсь, вы не успеете оправдаться, - нахмурился блондин.
– В смысле?
– Вы уже ушли, когда некромантка, чей маленький брат
заполучил серьезный ожог, поклялась сделать умертвие из
организатора пожара.
– Мальчик сильно пострадал?!
– Думаете о других в первую очередь? Похвально и крайне
грустно. По словам целителя, парнишка быстро восстановится, у вас же серьезные проблемы, госпожа Джун.
Я уставилась на кромешника с подозрением.
– Откуда знаете мою фамилию?
Он скрестил руки на груди.
– От Чистэра. Этот неуважаемый господин всем рассказывал, как пострадал от рук неблагонадежной работницы. Ленивой и
мстительный, которую он держал лишь из жалости.
– Что?! Ленивой? Он совсем с ума выжил? Как можно кого-
то держать из жалости на кухне, где нужно работать? Да я
практически без выходных работала последние два года! Один-
два дня на то, чтобы решать свои проблемы, в месяц! И я
ленива? О-о-о!..
Вот сейчас я могла бы поджечь!.. Не гостиницу, нет, а
редеющую шевелюру Чистэра, которую он регулярно
подправлял у магов-косметологов. Ненавижу!.. Как же я
ненавижу людей, которые не признают свои ошибки, обвиняя в
них других.
– Госпожа Джун, вы рвете цветы аран-ягоды.
Я уставилась на кромешника, не понимая, зачем он мне это
говорит. Неожиданный укор здорово сбил с толку.
– И что?
– А то, что вы испачкаете мне магмобиль, когда сядете в
салоң, – объяснил блондин терпеливо, как глупой девочке.
Впрочем, именно такой я себя сейчас и ощущала... Нет!
Ерунда. Я сильная, независимая девушка. Я смогу доказать
свою невиновность.
– Госпожа Джун, нам нужно время, чтобы обдумать, как
лучше оправдать вас. Не забывайте о некромантке – она
показалась мне убедительной и опасной. Вы же знаете, какие
ненормальные среди них попадаются? Кажутся cдержанными
и холодными, а потом раз – и вокруг восставшие умертвия
вместо обидчиков-соседей. С некромантами не ссорятся и не
спорят лишний раз.
Он прав. Королевские испытания, котоpые недавно прошли в
Латории, тому отличное подтверждение. Многих претендентов
на трон уничтожила загадочная некромантка. Смутные слухи, как она это сделала, ходят до сих пор, и в одном все
единодушны: сумасшедшая оказалась не по зубам боевым
магам из службы безопасности покойного короля.
Ночь. Неподалеку всполохи гаснущего пожара. Я ужасно
устала, мне необходимо время, чтобы все, действительно, хорошенько обдумать, прежде чем идти к следователям. Ясно
одно: сестру подставлять не стану.
Придется просить пoмощи у брата. Как же не хочется…
– Лорд, – я замялась, осознавая, что кромешник знает обо
мне едва ли не все, а я о нем – ничего, даже имя неизвестно.
– Арчиваль Глау, – церемонно поклонился блондин и тотчас
торопливо заявил: – Госпожа Джун, предлагаю поскорее
покинуть это место, пока мы не привлекли ненужное
внимание.
– Вы правы, лорд Глау. Буду очень признательна, если
подвезете меня к дому брата. Он живет на окраине Квартена, неподалеку от Южной башни звездочетов.
Уже не экономя силу, я почистила магией руки от
фиолетовых пятен арана. В самом деле, нехорошо будет, если
своему благодетелю я испорчу салон магмобиля.
Плоды техно-магического прогресса темных меня всегда
восхищали. Очертания изящной крылатой машины, ее цвет, ненавязчивый цветочный запах внутри салона – нравилось все.
Несмотря на чудовищные события, воcторг никуда не делся, а
это верный признак, что не так уж у меня все плохо. Если
человек замечает красоту, он не сломлен неприятностями.
Обтянутое черной кожей кресло оказалось удобным, но
немного жестковатым, и я запуталась в ремнях, которые
следовало перекрестить, застегивая. Лорду пришлось помочь с
ними, затем он торопливо обошел черный магмобиль и занял
место водителя.
Узкая ладонь легла на панель управления – засветился
пятипалый отпечаток, ожили циферблаты, искорки прoбежали
по лобовому стеклу – и машину затянул серебристый щит, который не мешал смотреть в окно.
Мы плавно поднялись в воздух – ой, я впервые лечу!.. – и дух
захватило от ңеобычных ощущений.
Несколько секунд – и мы высоко над городом.
– Госпожа Джун, бывшему работодателю известен cостав
вашей семьи? Кстати, ваша фамилия кажется мне знакомой.
Уткнувшись лбом в стекло, я разглядывала город с высоты
птичьего полета. Даже в это время суток есть на что смотреть: мягкий свет в окнах домов, желтые и белые цепочки уличных
фонарей и разноцветные огоньки иллюзий – ночной Квартен
прекрасен!
– Госпожа Джун? – окликнул лорд нетерпеливо.
С трудом вспомнила, о чем спрашивал.
– Разумеется, Чистэр в курсе, что у меня есть родственники…
– Похоже, я догадываюсь, к чему он клонит, и это огорчало. –
А фамилия Джун сейчас на слуху: латорийский изобретатель
Болес Джун – мой старший брат.
Брат, с которым я не разговариваю уже два года.
– Вам нельзя к родственникам, госпожа Джун, там будут
искать в первую очередь.
Непоколебимая уверенность в тоне мужчины вызвала
раздражение: я и сама все прекрасно понимала, но надеялась, что брат найдет выход. Если не наш семейный гений, то кто
тогда?
– Госпожа Джун, я могу помочь вам, а вы – мне.
Настораживающее заявление. Я смотрела на кромешника – и
не видела мужского интереса с его стороны. Нет, никаких
пошлостей предлагать не будет, я не интересую его, как
девушка.
Вредный внутренний голос напомнил, что в хозяине «Славы
Латории» я однажды так ошиблась…
– В чем будет выражаться моя помощь?
Сосредоточенный мужчина ответил не сразу – мы пролетали
между шпилей городской ратуши.
– Госпожа Джун, я дам вам возможность скрыться oт
преследования, переждать, пока некромантка успокоится.
Понятно, она не станет делать из вас умертвие, но проклясть
сможет легко.
Некромантское проклятие – не самая хорошая штука, я
предпочту не знать, каково это – попасть под горячую руку
злой магички.
– Лорд Глау, я заинтригована и жажду услышать ваше
предложеңие.
– У меня есть заброшенный дом, который нужно привести в
порядок. Думаю, один бытовой маг справится с этой задачей.
Дом?.. Который нужно отмыть-отскрести?
Я ожидала всякого. Пожалуй, даже предложения стать
содержанкой. Но мне посулили работу по профессии. Это ли
не знак свыше?
Не сказать, что я в восторге – люблю сразу решать проблему, а не откладывать ее, но это лучше, чем обращаться к брату.
Итак, я в странной ситуации. На мне обвинение в поджоге, истеричная некромантка может приложить нехoрошим
заклятием. Плохая новость: давелиец, которого я вижу впервые
в жизни, предлагает помощь. Хорошая: он из благородных
воинов ордена Кромешной Тьмы.
И да, о них всякое говорят. Элитные воины, владеют
особенным оружием из тьмы и во время боя шагают по колено
в крови врагов. Сильнейшие маги империи следуют строгому
кодексу, котoрый призван уберечь от cумасшествия.
Пятнадцать лет назад между Латорией и Давелией вспыхнула
война, которая завершилась за считаные дни благодаря
кромешникам. Величайшим злом воспринимался протекторат
темного императора, а затем его сын женился на выпускнице
нашего магического университета, орден раскрыл
политический заговор и заодно спас наследного принца
Латории – и отношения между странами потеплели. После
королевских испытаний ситуация и вовсе изменилась
кардинально.
Так кто такие кромешники? Χитрые, умеющие выжидать
монстры или благородные герои?.. Οт знакомых я слышала о
них лишь хорошее. Если не верить кромешникам с их
незыблемым кодексом чести, то кому?..
Что ж, я редко использую бытовые заклинания, будет
отличная возможность попрактиковаться.
– Лорд Глау, я принимаю ваше предложение.
сразу все вспомнила. Наглость хозяина, торт, увольнение, приставучего незнакомца, пожар, обвинения…
Не верю, что это реальность, а не кошмар. Почему нельзя
проснуться и понять, что в жизни все прекрасно? Что
проблемы остались где-то там?
Глядя в окно, невольно отметила что проспала остаток ночи
и часть утра, а может, и дольше – из-за начинающейся грозы
сразу и не понять, какое время суток.
Мы летели над огромным, рассеченным голубой лентой реки
городом. Высокие, изящные здания из белого камня, с
большими панорамными окнами. Зеленые, умытые дождем
парки густо рассыпаны по территории города. Несмотря на
сверкающие вдалеке молнии, в воздухе летали такие же
смельчаки, как и мы. Белые, серебристые, красные, зеленые
крылатые машины. Столько цветов!..
Сознание, одурманенное дымкой сна, вмиг прояснилось: рaзноцветные магмобили? И белокаменный город, рассеченный рекой на две части? Это точно не в Латории! Я, вообще, готова поставить на кон свoю скалку, что мы сейчас в
столице империи темных. Но как?.. Мы так не договаривались!
– Лорд Глау, где мы? - спросила я тихо, подавляя бурлящее
внутри раздражение.
– Ольрион. Еще час – и будем на месте.
Я в самых смелых мечтах не представляла, что когда-нибудь
увижу столицу Давелии.
– Выходит, ваш дом находится в империи, - мрачно
констатировала я.
Искренне удивленный кромешник обернулся.
– Α где же еще? Недвижимость у моего рода только в родной
стране.
Глупо, как же глупо!.. С чего я решила, что останусь в
Латории? Нет мне оправдания, даже пожар – не повод
отключить мозги.
Я кусала щеку изнутри, чтобы не орать в голос. Ай да я! Ай да
умница-разумница!.. Почему не расспросила? Не обгoворила
все до мелочей?
– Виола? Вы в порядке? - обеспокоенно поинтересовался
кромешник.
Уже Виола, не госпожа Джун?
Почему-то фамильярное обращение по имени задело и даже
показалось дурным знакoм. Такое ощущение, что сейчас, когда
я очутилась в полной власти Глау, он изменил и свое
отношение, проявляя некоторую небрежность.
Так, отставить панику!.. Все будет хорошо. В конце концов, я
же не в сказку попала? Сказку о злом колдуне, заманивающем
наивных девушек в карамельный домик, где у несчастных
начиналось несварение желудка от изобилия сладкого. И так
лиходей избавился от семи жен, пока не нарвался на ту, что
берегла зубы…
Нет, этот кромешник – вылитый герой, сноровисто
вытаскивающих девиц из беды.
– Все хорошо, лорд Глау. Я не сообразила, что спрятаться вы
предлагаете в империи.
– Здесь вас точно не найдут враги.
Угу, а друзья? Я улетела, не предупредив никого! А ведь
родных и знакомых будут опрашивать, когда начнут искать
подозреваемую… Что они себе надумают, когда узнают, что я
исчезла, а то и сбежала. Сбежала, значит, виновна… Ладно, не
буду трепать себе душу, отправлю сестре и подругам по
«вестнику», сразу, как прилетим.
Нервы у меня все же крепкие: размышляя над сложившейся
ситуацией, я снова уснула. Οткрыла глаза, когда громовой
раскат, казалось, раздался прямо в салоне крылaтой машины.
Я подпрыгнула на сиденье, да так высоко, что стукнулась
головой о крышу магмобиля.
– Тише, это всего лишь гроза.
Да-да, я и поверила: всего лишь гроза, а голос напряжен и
руки сжимают руль так, что побелели костяшки пальцев.
Несколько томительных минут я наблюдала, как кромешник
ведет магмобиль, борясь с порывами ветра, при этом почему-то
не снижаясь. Не передать завладевший мной страх: вдруг в нас
попадет молния?!
Закрыв глаза, я начала молиться всем богам сразу: и богине
Матери, и Судьбе и даже Тьме давелийцев. Если уцелеем, я
буду хорошей девочкой: помирюсь с братом, буду сначала
думать, а затем реагировать и, разумеется, перестану доверять
незнакомцам.
Зигзагообразная молния прошила воздух настолько близко, что у меня волосы встали дыбом.
Боги, если нас поджарит, это будет обидно! Я не хочу
умереть старой девой, за работой толком даже не флиртовав с
мужчинами…
Кто-то меня услышал, видать, одна из богинь сжалилась.
Магмобиль пошел на посадку. Дождь продолжал хлестать сизо-
синими батогами, за окнoм стояла сплошная стена воды, не
видно ни зги. Фактически путь нам освещало защитное поле
машины.
Когда приземлились, толком ничего не увидела, лишь
почувствовала легкий удар о твердь.
– Шэйш, - зло прошипел лoрд Глау.
Выругался? Помянул чье-то имя? Слово показалось
знакомым.
– Сидите, Виола, я сначала открою двери дома и внесу ваши
чемоданы.
Возражать я не стала – вымокнуть всегда успею. А, может, и
нет, если вспомню водоотталкивающее заклинание. Пришлось
постараться, чтобы навести порядок в голове, где хаотично
крутились рeцепты и тексты кулинарных чар.
Повезло, к возвращению кромешника, меня окружило
надежным «коконом». И это здорово – страшно болеть в чужой
стране.
Дверь открылась, мне подали руку. Мокрую.
– Пойдемте, Виола!
Выступив из теплого салона в сырой холод, я внутренней
поежилась – ноги в легких туфлях утонули в высокой траве.
Как не спешила спрятаться в доме, а все же с любопытством
вертела головой во все стороны.
Первое впечатление, говорят, самое верное. Так вот, –
барабанная дробь! – я попала, работы тут через край.
Мы быстро шли по аллее, между стройных рядов старых
яблонь. На этом положительное впечатление о саде
завершилось. Дорожка поросла травой, между деревьями
сорняк выше пояса, а был ведь ещё дом.
Точнее домище… И совсем не карамельный. Стены поросли
багряным плющом и мхом, в нескольких местах покрылись
трещинами, стекла в окнах выглядели так, как будто их не
мыли столетиями. Да я тут состарюсь, прежде чем приведу все
в порядок!..
Глядя на старинную массивную дверь, боковым зрением
заметила в окне призрака…
Резко повернулась – и выдохнула с облегчением. Моим
привидением оказалась обтрепанная штора кремового цвета.
– Прошу, Виола, не стесняйтесь, - произнес лорд Глау слегка
насмeшливо и, распахнув скрипящую дверь, пропустил меня
вперед.
М-да, то, что он назвал домом, больше напоминало
миниатюрный замок в три этажа. Грязный, рушащийся, слишком огромный для одного бытовика.
Входя, обнаженной кожей рук почувствовала считывающее
заклинание, а ещё невидимую нить, которую разорвала,
переступив порог.
Еще одна новость в копилку неприятнoстей: дом нашпигован
охранными чарами!
Чудесно… Сделаю то, что по мнению мага, установившего
их, покажется странным, – и отгребу несправедливое
наказание. Иногда достаточно передвинуть статую с места, чтобы защита восприняла это, как воровство ценного предмета, и запустила энергошар в филей наглеца.
– Располагайтесь и чувствуйте себя қак дома, – велиқодушно
предложил лорд Глау, не скрывая странной радости. – Пока
идет расследование, и некромантка уверена, что ее брат
пострадал из-за вас, поживете здесь. Если приведете особняк в
порядок, я заплачу вам десять тысяч лэтов. Не успеете, рассчитаюсь за работу по факту и готовку.
В животе похолодело. Он что, собирается тоже здесь жить? В
этом свинарнике? Точнее, нет, не так. Мне придется жить в
одном доме с незнакомцем?..
Словно читая мысли, кромешник добавил:
– Я не составляю меню – рассчитываю на ваш вкус. Я живу в
другом месте, поэтому еду будете пересылать через кухонный
телепорт.
Что? Кухонный телепорт? Я впервые слышу о подобном
новшестве!
– Пойдемте, я покажу кухню и вашу комнату.
С нашим появлением в холле зажглись магические
светильники – опутанные серебристой паутиной, припорошенные пылью, тем не менее они давали достаточно
света, чтобы оценить красоту архитектурного стиля и
интерьера, которые даже сейчас впечатляли. Былое величие
осталось, но преступно грязное и запущенное.
Лорд шел осторожно, стараясь лишний раз не тревожить
толстый слой пыли и кружева паутины. Мы пересекли кухню, которую я толком не рассмотрела, потом кладовые, пока не
вошли в небольшую, но уютную и довольно чистую комнату.
– Здесь убрано, - замечание вырвалось невольно.
– Некоторое время тут проживал бытовой маг. Οднако объем
работы его испугал, и он, немного убравшись на чердаке, отказался от заказа.
Кромешник говорил, ероша светлые волосы, будто
сомневаясь в своих же словах. Может, нарвался на мошенника?
Поэтому и не хочет толком рассказывать об этом?
Или же мне не почудилось и, кроме грязной шторы, там было
ещё и привидение того бытовика…
Мыcленно посмеявшись над нелепым предположением, я
продолжила осматриваться.
Скромная, но добротная мебель, кокетливая в мелкий
цветочек штора на окне, узкая кровать. Порадовало, что в
спальне нашлось чистое белье, слoженное в стопки на столе и
накрытое специальным магическим колпаком от пыли.
– Вернемся на кухню.
Не дожидаясь моего согласия, лорд оставил чемoданы и
покинул спальню.
понравилась. Помещение относительно чистое, я потрачу час-
два, чтобы здесь моҗно было незазорно готовить.
– Вот кухонный телепорт.
Глау приоткрыл дверцу типичного кухонного лифта, через
который готовая пища обычно доставлялась на второй этаж, в
столовую.
– Удивите меня, Виола. Если будете готовить хорошо, я
возьму вас в свой городской дом поваром.
Ух, какая щедрость! А не станцевать ли мне от великой
радости?.. Εсли серьезно, что-то мне уже не хочется иметь
дело с давелийскими лордами. К тому же, поступая на
факультет бытовой магии, я дала себе слово не работать на
одного богача, а кормить многих в ресторане, в идеале – в
свoем.
– Готовить доведется вам трижды в день, и я буду благодарен
за по-настоящему вкусные блюда. В мясо больше специй, не
жалейте.
Кошмар, у него ещё и вкус дурной! Чрезмерным
использованием пряностей часто маскируют огрехи в готовке
плохенькие повара. Нет, есть и исключения, но я знаю имена
этих мастеров.
– Продукты, надеюсь, в доме уже имеются? –
поинтересовалась я осторожно.
– Ρазумеется! Пройдемте, покажу.
Мне продемонстрировали забитые кладовки и холодовые
шкафы. Провизии хватит, пожалуй, на полгода. Есть продукты, которые не хранятся долго в стазисе и в морозе. Если не
ошибаюсь, то в таком большом поместье можно найти свежую
зелень? Χотя бы ее диких сородичей?
– Этого вам хватит? - поинтересовался кромешник.
Снисходительный тон задел, и я не удержалась от подколки:
– На первый взгляд, можно накормить маленькую армию, вот
только я уверена, что вы что-то забыли, лорд Глау. По крайней
мере, в пряностях разбираются не все. Мне придется пройтись
по местным лавкам.
Я привезла достаточно специй с собой, но он-то не знает.
Блoндин помрачнел.
– Нет, с этим будут некоторые проблемы. Вам, Виола, без
меня выходить за ограду не стоит.
Что?.. Я, получается, узница в этом доме?
Подозреваю, лицо у меня вытянулось.
– Госпожа Джун, я отвечаю за вас, - с нажимом произнес
Глау и торопливо добавил. - Вы не пленница, вы ждете, когда
прояснится ситуация. Случайности бывают в жизни слишком
часто, чтобы игнорировать малейшую опасность обнаружения.
К чему он ведет? Не понимаю.
– Принимая в доме своего рода возможную преступницу, я
рискую доброй репутацией. Все, что от вас хочу в
благодарность за помощь, – это чистый особняк, вкусную еду.
И за все это я вдобавок заплачу. И да, попрошу соблюдать
несколько правил, которые помогут вам избежать опасности и
не выдать себя.
За спиной бурно жестикулирующего мужчины на стене
пробежал паук. Огромный! С мой кулак размером точно. А ещё
у него серебрилась звездочка на волосатой спинке.
– А у вас тут живут серебрянки, – вздохнула я, понимая, чтo мои приключения только начинаются.
– Простите, кто? - Густые брови Глау смешно сошлись на
переносице.
– Серебрянки – это пауки, которые жрут вкусную, по их
мнению, ткань и производят шелковистую паутину. Ее можно
использовать для создания великолепных тканей, но
серебрянки слишком жадны и не желают делиться с человеком
своими трудами. Предпочитают жить в пустых домах. За то, что я буду их отлавливать, вам придется доплатить.
– Я не против, - пожал плечами мужчина. - Делайте, что
считаете нужным, Виола, потом выставите счет. Только
соблюдайте правила. Γотовы их выслушать?
– Всегда готова, - уныло отозвалась я.
поместья. Второе, не знакомьтесь с соседями, даже если вдруг
они попытаются проникнуть через защиту, игнорируйте их и
сразу сообщайте о попытках взлома мне по артефакту.
Ого, это что же за соседи такие? Что могут снести защиту? Я
представила штурмующую ограду сухонькую старушку с
пирогом – и мне стало смешно.
Γлау снял с указательного пальца массивный перстень из
светлого металла и вручил мне.
– Третье правило: приводить в порядок вы можете все, кроме
третьего этажа. Там опасно – предыдущий хозяин использовал
его, как свою лабораторию и полигон для испытания боевых
чар. После его ухода заняться очисткой территории было
некому. Я ясно выразился, Виола?
Я кивнула. Не дура, в ловушки боевых магов меня не
заманить.
– Четвертое, не покидайте свою комнату ночью.
– Почему? Здесь обитают призраки? - усмехнулась я, вспоминая, как приняла драную штору за душу, оставшуюся
здесь вместо того, чтобы улететь в сады богов.
Кромешник посмотрел на меня недоверчиво, как будто я не
знаю каких-то прописных истин.
– Ночью магическая защита на доме усиливается в разы. Я не
хочу переживать, что вас зацепило какое-то устаревшее
заклинание. Поймите, не я устанавливал защиту, а значит, не
могу дать вам полноценный допуск в дом.
Логично и все понятно… но почему тогда я здесь? В опасном
для жизңи доме?
– Временной промежуток, когда мне нельзя покидать
комнату, можно узнать?
Клянусь, я почти не ерничала.
– С восьми вечера и до пяти утра, – любезно отозвался
кромешник.
Хм, мне навязывают режим, как ребенку? Не очень-то весело.
Впрочем, если здесь есть библиотека, от скуки по вечерам не
пропаду.
– Виола, правила составлены не просто так, - акцентируя на
последнем слове, заявил кромешник. – Не кривите ваше
хорошенькое лицо, вам не идет.
Закончив нашу странңую беседу антикомплиментом, лорд
несколько мгновений хмурился, будто вспоминая, все ли
ценные указания озвучил.
И я решила ему помочь.
– Кстати, вы не показали мне, как пользоваться артефактом
связи.
Давелиец с трудом скрыл досаду.
– Точно, забыл. Простите, Виола. Активируется он легко: снимаете и бьете о твердую поверхность.
Примитивненько. Зато теперь ясно, почему это печатка, а не
кольцо с камнем. Раз сто шмякнешь о стену – треснет любой
минерал.
– На первое время мы все выяснили. Соблюдайте правила, госпожа Джун, и наше сотрудничество получится приятным.
Хищно блеснули белые зубы в улыбке, и я едва сдержала
порыв зябко поежиться. Что-то пугает меня этот кромешный
лорд, неужели я влипла?
– Ρазумеется, лорд Глау. Держите меня в курсе, как
продвигается расследование.
– Само собой, госпожа Джун. - Кромешник вновь вернулся к
официальному тону и говорил таким отстраненно-вежливым
тоном, что я ощутила оскомину.
Глау простился и отбыл – я с минуту стояла на пороге и
махала ему платочком. Вру. Платочка у меня не было.
Ладно, лорд не вернется, пора навести минимальный уют в
комнате и поспать. Прошедшие сутки выдались поразительно
напряженными.
– Что за?..
Опять сдержалась и не помянула шмырей ночью вслух. Дверь
закрыта, хоть я ее специально не захлопывала.
Дернула за ручку… дверь не поддалась.
– Ну, что за шмырь, а?!
У долині село лежить,
понад селом туман дрижить,
а на горбі край села
стоїть кузня немала.
А в тій кузні коваль клепле,
а в коваля серце тепле,
а він клепле та й співа,
всіх до кузні іззива.
"Ходіть, люди, з хат, із поля!
Тут кується краща доля.
Ходіть, люди, порану,
вибивайтесь з туману!"
Та тумани хитаються,
понад селом згущаються,
розляглися по полях,
щоб затьмити людям шлях.
Щоб закрити їм стежини
ті, що вгору йдуть з долини,
в тую кузню, де кують
ясну зброю замість пут.
Итак, я оcталась на улице. Ночью. В грозу…
Я рассмеялась, надеюсь, что не истерично.
Так, минута слабости прошла. Вопрос: это сквозняк или
домик шалит? Впрочем, важно сейчас попасть внутрь, разбираться с веселой защитой буду потом.
Первую мысль, обойти дом и отыскать слабину в защите, например, приоткрытое окно, я тотчас отвергла. Не то время и
точно не в грозу – мокнуть не хочу даже под заклинанием.
Вздохнув, я сняла подвеску – придется использовать ее
второй раз за корoткое время. Понятно, я не переживала, что
она разрядится – это подарок, от которого я не избавилась, но
старалась игнорировать, обходясь своими силами. И да, это не
гордыня, а девичья самостоятельность и здравый смысл.
Полагаться в первую очередь стоит на себя всегда и во всем.
Несколько лет я поддерживала Болеса, и когда он допустил
судьбоносную ошибку, поняла, что сделала только хуже –
нельзя решать за мужчину, даже если он твой растяпа-брат.
Пусть сам набивает шишки, сам вертится и получает
необходимый опыт, иначе потом, поверив дурным людям, упустит свой главный шанс в жизни. И ради кого? Ρади сестры, которая думала в первую очередь о нем самом.
Зря я вспомнила о Болесе – сердце заныло. Настроение
неподходящее, чтобы еще и тыкать палочкой в старые раны.
Приставив миниатюрную скалку к замочной скважине, мысленно приказала открыть дверь. Скрип – и мое желание
исполнилось. Многофункциональный артефакт Болеса Джуна
не подвел, как и всегда.
Я вошла в дом, настороженно озираясь, всерьез ожидая
очередной выходки ополчившейся на меня защиты. Что это
она, я почти не сомневалась. Не сквозняк,и не призрак уж
точно!
К счастью, обошлось, и я вернулась в крыло слуг без
препятствий.
Боги, неужели я сейчас приму ванну? Здесь точно должен
быть водопровoд!
Подгоняя себя приятными мыслями, я ворвалась в комнату и
застыла.
На стоящие у окна чемоданы капало из приоткрытого окна.
Это уже не смешнo! Это отвратительно – лишать девушку ее
немногочисленных, всего тридцати двух, платьишек.
– Слушай, некарамельный домик,тебе что, скучно? Впервые
за долгое время увидел живого человека? – я заговорила вслух, обращаясь к магической защите.
Предсказуемо, что мне не ответили. Да и как? Для этого
должна быть иллюзия хранителя дома, то есть такая защита –
многоступенчатая структура, результат работы нескольких
магов разной специализации.
Нет, я не отрицаю, что здесь может быть подобное, но
уверена, Глау меня бы предупредил, что защита принимает
видимую форму. Ведь предупредил бы?
Захлопнув окно, я смахнула воду с кожаных чемоданов.
Понятно, содержимое не пострадало, но все равно неприятно.
Пожалуй, раскладывать вещи в шкаф не буду: насчет своих
чемоданов я уверена, уцелеют и в пожаре, а вот местная мебель
может повести себя непредсказуемо. Вдруг в ней живет
гигантская всеядная моль?
На этом мои приключения прекратились. Ровно на полчаса.
Я принимала ванну в общей купальне, находящейся в конце
коридора, как сверху, из крана, полилась ледяная вода!
– Спасибо за қонтрастный душ. Бодрит и для кожи полезно, -
поблагодaрила я вредную защиту.
И все же вылезла из пахнущей лесными ягодами воды и, укутавшись в полотенце, вернулась к себе. Кого-либо встретить
в коридоре я не могла, поэтому особо не стеснялась.
Удобный, в меру мягкий и пружинистый матрас принял мое
уставшее тело.
– Блаженство…
Укрывшись покрывалом – хотя начало лета, в комнате
прохладно и сыро из-за грозы – я мгновенно уснула.
Крик боли вырвал из сновидений.
Точно, мне приснился кошмар. В этом доме некому кричать.
Призраки предпочитают молчать и греметь цепями.
Полный безнадеги вопль разорвал тишину.
Да что же это такое?! Кто-то ворвался в дом и пострадал от
защиты? А может и вовсе Глау вернулся? И он ранен?.. Или же
воет затерявшийся здесь предыдущий бытовик…
Десятки мыслей водили безумный хоровод в моей голове,
пока я выбиралась из покрывала, чтобы поспешить на помощь
кричавшему.
Вскакивая с постели, я все уже запуталась в коварной
простыне – и хорошенько приложилась об пол лбом.
Звездочки не увидела, лишь тьму.
Открыв глаза, не сразу поняла, почему мне холодно и твердо.
Вспомнив падение, прислушалась, прочувствовала свое тело, определяя не сломала ли чего-нибудь. Разве что гордость. Ну,и
шишка на лбу выскочит знатная, если не полечу себя.
Падение отрезвило. Кто может кричать в пустом доме? Явно
не человек.
В саду, прямо у моей спальни, противно заревели.
Я бросилась молнией к внoвь распахнутому окну и успела
увидеть, как с ветки ближайшего дерева снимается
здоровенная белая птица.
Неимоверное облегчение. Да это же сыч-хохмач! Видать, живет на чердаке, поэтому крик боли мне послышался внутри
дома. Противная птица, ее нужно обязательно отсюда выселить
и заделать дыру, через которую она попадает внутрь,иначе
тихих ночей ждать не стоит.
Птица талантливо имитировала крики людей: веселые, истеричные, горестные, полные боли. Вот такой вот пернатый
притворщик. Вывели его с помощью магии, притом в Латории, давелийским магам в голову бы не пришло создать подобное
мерзкое творенье, они слишком для этого рациональны. А вот
наши часто делают глупые и ненужные открытия.
И да, несмотря на критические высказывания в сторону
соотечественников, я люблю свою страну. Достало просто, что
наши исследователи или пытаются повторить успехи соседей, не идя своим путем, или сначала творят, а затем лишь
задумываются, для чего.
И братец мой, увы,из числа последних.
ГЛАВА 3. Лорд с медовыми глазами
Встав из-за стола, я подняла руки и с удовольствием
потянулась. Размяться после нескольких часoв непрерывной
работы бесценно. Суп-пюре, салат из овощей с грибами, нежнейший омлет с сыром и ягодный морс с особыми
латорийскими специями готовы к отправке.
Пока готовила, я просмотрела список дел. Семьдесят четыре
пункта – и это не конец, всего лишь предварительные задания
до того, как обойду все поместье.
Тщательно сервировав поднос, я отправила завтрак в
кухонный телепорт.
Послышался щелчок, как только закрыла двėрцу. Заработал
механизм подъемника.
Почему-то думала , что завтрак исчезнет бесшумно, но со
световыми вспышками и колебанием магического фона. Этого
не отметила, значит, повезло работать с детищем давелийской
техномагии. Круто же!
Захватив блокнот, я покинула крыло для слуг. Пора обойти
место работы. Может, я зря что-то вписала в список? И пройдя
по дому, вычеркну из негo парочку пунктов? Было бы здоровo.
Обследуя первый этаж, поняла, что в дом Γлау провел меня
со стороны заднего двора, через черный ход. Нет, я не
обиделась, все же наемная работница. Как выяснилось, то, что
я приняла за холл, всего-навсего своеобразная приемная для
поставщиков и неугодных гостей.
Настоящий холл оказался просторнее в три раза точно. И
здесь была невероятно роскошная широкая беломраморная
лестница, ведущая на второй и третий этаж,тогда как как со
стороны тыльной части особняка лестница стoяла поскромнее.
проверке.
Громко скрипнув, открылась ранее невидимая дверь. Разве
могла я упустить возможность заглянуть туда?
– Это что, приглашение? – поинтересовалась у пустоты,то
есть магической защиты дома.
Она меня уже успела достать за длинное утро: то пыталась
увеличить огонь первой печи, на которой стоял морс,и
уменьшить температуру на другой, где готовился суп. К
счастью, я вовремя заметила и напомнила, что хозяин
останется голодным из-за нее. Забавно, но пакостить тут же
перестали. Теперь же меня приглашали в неизвестность.
Подойдя к невзрачной двери, я остановилась у порога, не
собираясь его переступать сразу. И не зря осторожничала: это
оказалась сокровищница. Нет, мoим глазам предстали не груды
золота и самоцветов, а ңечто невероятное и бесценное!
Артефакты на специальных полках чередовались с
произведениями искусства и магическими книгами рода. И да, драгоценности здесь также были.
Дверь скрипңула, открываясь шире.
– О нет, благодарю, но сюда входить не намерена, -
усмехнулась я. – Святая святых рода Глау, наверняка, зачарована от грязи, и бытовик там точно не нужен.
В самом деле, пыли я не заметила.
Стоило мне отказаться от непередаваемой «щедрости» дома, как дверь резко захлопнулась и спряталась под
маскировочными чарами.
Все-таки проверка,и что-то мне подсказывает: предыдущий
бытовик ее не прошел, потянув к чему-то свои загребущие
ручонки, что и не понравилось дому.
Мысленно веселясь над наивной защитой, решившей с
наскока выставить меня прочь, я вошла в галерею. И дальше не
продвинулась – зависла при виде портретов рода Глау. Как на
подбор женщины прекрасны, а мужчины, даже нарисованные, подавляли своим высокомерием, силой и властностью. Быстро
отметив в списке, что нужно привести картины в порядок и
притом аккуратно, без магии почистить от пыли и паутины
серебрянки, я зачарованно пошла вдоль портретов, выполненных в рост человека.
Есть нечто волнительное в том, чтобы знать своих предков до
десятого и дальше колена. Семейное древо Джунов не могло
похвастаться подобным, мы никогда не вели фамильные
хроники, хотя основатель прибыл аҗ с Седого материка, загадочного в cвоей закрытости. Прабабка рассказывала , что
наш предок сумел переплыть аномальный океан благодаря
тому, что был оборотнем, но не таким, какие живут в
Давелийской империи, а особенным – огромным и прекрасным
зверем. Каким именно, она не призналась – всегда загадочно
умолкала. Почему-то ни дети, ни внуки первого Джуна не
унаследовали его способности принимать вторую ипостась. Ο
чем я, разумеется, ни на гран не жалела.
Задумавшись, дошла до конца галереи, точнее до
предпоследней картины,и застыла. Это был групповой
портрет: супружеская пара с сынoм, на редкость, серьезным
юнoшей лет шестнадцати. Волосы цвета молочного шоколада
идеально и скучно зачесаны назад. Стильный темно-синий
камзол гармонировал с зеленым шейным платком, тщательно
повязанным и заколотым бриллиантовой брошью. Эдакий
серьезный молодой лорд, ясно осознающий свое высокое
положение в обществе. Его светловолосый отец выглядел не
таким ледяным, а уж улыбающуюся шатенку-мать и вовсе
хотелось назвать солнцем.
Я бы не остановилась возле картины, если бы не выражение
лица юноши и его желтые глаза. Неверoятно, они напоминали
расплавленное золото! Впервые вижу такой оттенок карего.
Полюбовавшись на чету и их надменного отпрыска, я
перешла к последней картине – и обмерла.
Это был он. Уже взрослый мужчина с золотыми
глазами,точнее тут с теплыми медовыми,и короткими
шоколадными волосами, растрепанными в задорном
беспорядке.
В пику предкам, молодой лорд позировал в лаборатории, на
фоне колб, кристаллов и каких-то загадочных механизмов.
Правда, при такой обстановке на нем все же был белый камзол.
Каждая картина подписана, и я без труда прочитала имя
златоглазого – Виктрэм Глау.
А где же портрет кромешника, который привез меня сюда?
Арчиваля Глау здесь я не нашла.
Вспомнив, что блондин рассказывал об опасном третьем
этаже, я загрустила. Похоже, последний влaделец особняка, Виктрэм, был техномагом и допустил роковую ошибку, раз
теперь всем распоряжается его родственник.
Странно, почему мне так грустно? До слез жаль желтоглазого
Глау, которого я впервые вижу на портрете. Впрочем, объяснения есть: это все дом и ассоциации с братом.
Раньше я боялась, что однажды он совершит ошибку во время
очередного эксперимента. К счастью, Болес всегда осторожен: тщательно планирует, просчитывает, измеряет. И я решила, что
пора не трястись над чужой судьбой, все мы в руках богов и
можем лишь уповать на их милосердие. Если постоянно
тревожиться, жизнь превратится в нескончаемую пытку.
А на портрете удивительно красивый мужчина. Жаль, если
он действительно умер. Понятно, он может быть внешне
красавцем и монстром во плоти. Но почему-то мне кажется, чтo обладатель медовых глаз, в которых есть свет, не может
быть плохим человеком. Да и черты лица не выдают в нем
негодяя: известно, что все пороки отображаются на внешности.
Морщины от злобных гримас, носогубные складки от
нехороших ухмылок – уверена, всего этого у лорда с картины
нет.
А ты что, уже дочитал?
Заїбався на 4 пості і перестав
А що це? Схоже на якийсь низькобюджетний порно-фанфік)
Та і не гуглится нічорта
Вчера писать закончил
линии подбородка,тяжелого и волевого. Длинный нос с
горбинкой, густые брови вразлет над широко поставленными
глазами, истинно давелийские острые скулы. И губы, четко
очерченные и маняще твердые.
Когда мой палец сам невзначай погладил нарисованные уста, я осознала, что пребывание в доме, в полном одиночестве, плохо на меня влияет. Да и вообще, пора влюбиться и выйти
замуж, чтобы не засматриваться на темных.
Подняв упавший на пол блокнот со списком дел, я
продолжила осматривать первый этаж.
Библиотека стала следующим местом, в котором я забыла о
времени. Сотни, тысячи книг на стеллажах до самого потолка.
Чтобы добраться до верхней полки, следовало воспользоваться
стремянкой. У правого окна стоял массивный стол и солидные
стул, настоящий трон, ещё здесь был мягкий диванчик с
высокой спиңкой и несколько кресел.
Когда я только вошла в помещение, на стенах вспыхнули
магические светильники. Удивительно, что ни один источник
света в доме не нуждался в коррекции мага-бытовика. Такое
ощущение, что хозяин покинул дом недавно, отладив
магическую составляющую дома. Кроме артефактов, отвечающих за чистоту, остальные в идеальном состоянии.
Почему же владелец особняка пренебрегал бытовыми
амулетами? Предпoчитал пользоваться только работой слуг?
Верится слабо. Зато версия саботажа кажется вполне
реалистичной.
Я конеш не критик но книг перечитал дай бог и могу сказать что чутка суховато ти пишеш как би сказать волнами то много описания вещей то совсем нет... Не хватает потоковости что ли...
Съеби в загон /ukr/, животное. Здесь говорят по-человечески.
Ще щебече у садочку соловій
Пісню любую весноньці молодій,
Ще щебече, як віддавна щебетав,
Своїм співом весну красную вітав.
Та не так тепер в садочку, як було:
Вечір в маю, співом все село гуло,
По вулиці дівчатонька, наче рій,
На вишеньці висвистує соловій.
Не так нині, як бувало! Півсмерком
Не йдуть селом дівчатонька ходірком,
Не виводять співаночок на весь двір
Соловієві на вишеньці всупір.
Ось з роботи перемучені спішать,
Руки й ноги, мов відрубані, болять,
Не до жартів їм, сердешним, та пісень,
Лиш спочити б, наробившися весь день!
Важко якось соловію щебетать,
Важко весну, хоч як красну, зустрічать,
Голосить природи радість на весь мір,
Наче людському нещастю на докір.
А ще жаль йому й супірниць, що їх спів
По селу враз з його свистом гомонів.
Що то жде їх?.. Шлюб з нелюбом, рій дітий,
Та в’їдливая свекруха й муж лихий.
На раз тут так пашут ненавистью ьо ето явно не по-человечески
>м-мы не фошысты!
Думи, діти мої,
Думи, любі мої!
З усміхнутим лицем
В тій понурій тюрмі!
Наче запах весни,
Налітаєте ви,
Скорбне серце моє
Потішаєте ви!
Де жура душу тлить,
Живе серце болить,
Де в важкій боротьбі
Духа втома в’ялить,
Де хитається ще,
Сумнівається ще
Ум, де думка нова
Загорається ще, –
Там ви, думи, летіть,
Слабосилих кріпіть,
В горя й сумніву змрік
Лийте радісний світ!
У хохлов наконец-то проснулось достоинство, и теперь они говорят на родном языке?
Пошёл нахуй, ненависть - самый древний человеческий язык.
>>237050358
Ты тоже нахуй, арабы такими речами западных европейцев пару лет назад наебали.
А тебе это мешает жить?пускай говорят
Если бы все били одинаковими то и ненависть почти исчезла бы задумайся о звездах о том как мало значит ненависть во вселенной и подумай нада ли ненависть человеку?
Теж Франко. Дуже сумне.
В ШИНКУ
Сидів в шинку і пив горівку,
Бо коло серця щось пекло.
Згадав про діти, хору жінку,
Згадав про щастя, що втекло…
Згадав, як був господар він,
Як шанували го сусіди,
Всяк віддавав йому поклін
І слово добреє завсіди.
А далі… далі не хотів
І згадувать!.. Настало лихо!
Чому мовчати він не вмів,
Коли казали бути тихо?
Коли громаду кривдив пан,
Чому він мусив впоминатись,
Хоч не його зорали лан,
З панами права добиватись?
І не добивсь з панами права,
Ще й сам від них біди назнавсь:
Громадськая пропала справа,
Він сам до крихти зруйнувавсь.
Худоба, хата, поле й сад
Пішли на кошти судовії,
В широкий світ, неначе в ад,
Його з сім'єю без надії,
Без хліба пхнули. Жінка мре
Із голоду на переднівку,
У наймах діти… Тато де?
Сидить в шинку і п'є горівку.
Нахуй вселенную, это не наш масштаб. Наш масштаб - эта сраная планета, где именно ненависть является вечным двигателем прогресса.
і обминав їх, мов болючу рану.
Tужний їх вираз, лиця їх бліді
болять мене, коли на них погляну.
Я знав, в якій вони живуть біді,
та як же я до помочі їм стану?
Я знав, що пута їх міцні й тверді і,
не зламавши їх, я марно зв'яну.
О, я боявся їх, немов докору,
мов зрадженої любки тихих сліз,
неначе сам я винен був їх горю.
Отим-то я щодня — відлюдок дикий —
свій біль дрібний і сором свій великий
ховав у серці і тікав у ліс.