Отче наш, сущий на Небесах! Да святится имя Твоё, да придет царствие Твоё, да будет воля Твоя на Земле, как и на Небе. Хлеб наш насущный дай на сей день, и прости нам долги наши, как прощаем мы должникам нашим. И не введи в искушение, но избавь от лукавого. Ибо Твоё Царство и сила, и слава, ныне и всегда, и во веки веков. Аминь.
«Церковь есть тайна преодоления одиночества. Это преодоление должно ощущаться совершенно реально, так что, когда ты стоишь в храме, то тогда только истинно приходишь к стенам Церкви Божией, когда луч любви робко, но и внятно начал растапливать лед одиночества, и ты уже не замечаешь того, что только что воздвигало вокруг тебя колючую проволоку: ни неверия священника, воображаемого тобой только или действительного, ни злости «уставных старух», ни дикого любопытства двух случайно зашедших парней, ни коммерческих переговоров за свечным ящиком. Через все это ты идешь к слепой душе людей, к человеку, который, может быть, через минуту услышит лучшее, чем ты, — голос Человека и Бога: Иисуса Христа" (из книги С.И.Фуделя "У стен Церкви").
Сегодня, конечно, нельзя пройти мимо темы Страшного суда, точнее, значения цсл слова «страшный». Чтобы не вдаваться в долгие рассуждения, просто даю две ссылки – на словарь Седаковой и словарь Ушакова:
Таким образом, как и в случае с «блудный», цсл «страшный» и русское «страшный» соотносятся как общее и частное. Без особого труда можно понять, что цсл «страшный» означает нечто большее, чем просто «вызывающий страх» – очевидно, речь идет не просто о чувстве животного страха перед неотвратимостью наказания, а скорее о благоговении перед величием Божиим, перед непостижимостью Божественного правосудия, которое заставляет приходить в изумление. В этом же ключе рассуждает автора заметки «Радость Страшного суда»
Это событие, которое называется Последним судом. Мы привыкли к тому, что его называют Страшным, и часто его образы в средневековом искусстве должны были именно нагнать страху в педагогических целях, чтобы люди испугались и исправились. Это не то чтобы неверно, но это неполно. Суд одновременно является и невыразимо пугающим — и невыразимо радостным событием.
С автором вполне можно согласиться с той оговоркой, что славянское «страшный» отнюдь не призвано было «нагнетать страху», пусть даже и в педагогических целях. В русском языке «страшный суд» – это суд неправедный, несправедливый, куда страшно идти простому человеку. В противоположность этому «Страшный суд» в цсл – это Высший, самый праведный суд, который будет вершить неумытный (неподкупный) Судия.
Дай мне Тебя, Боже мой, верни мне Тебя: я люблю Тебя. Если мало, дай полюбить сильнее. Я не могу измерить и узнать, сколько не хватает мне до любви совершенной, когда я кинулся бы в объятия Твои, и не оторвался бы от Тебя, пока «не скрылся бы под покровом лица Твоего». Знаю только, что плохо мне без Тебя – не только вовне, но и внутри себя, и нищета для меня всякое богатство, которое не есть Бог мой.
Это в привычной земной реальности мы скручиваем нити оправданий и сплетаем кружева силлогизмов. На том Суде все будет проще и быстрее.
– Ты верил в Меня? Ты думал обо Мне? Ты замечал Мое присутствие в повседневности? Если да, то Я одет в тобою подаренную одежду и накормлен на твои деньги. А если нет, то Я обкраден тобою, обманут тобою, унижен тобою. Тобою лично или с твоего согласия.
«И идут сии в муку вечную, праведники же в жизнь вечную».
>>241812417 (OP) Почему треды Господа Бога не взлетают до бамплимита за наносекунды, элементарно же делается простейшими корректировками цифрового кода, для Абсолютно Всемогущего существа должно быть, как нехуй.